— Мне нужно идти.
Я сделала глубокий вдох.
И не была уже в его объятиях. С вампирской скоростью он поднялся с кровати.
Оцепенев, я лежала неподвижно и слушала, как он чистит зубы, как принимает быстро душ. Не успела я опомниться, как он, уже одетый в один из своих фантастических костюмов, который ему так шел, стоял у кровати. Потом меня выдернули из постели, мои ноги болтались, ступни касались одеяла, он прижал меня к себе торсом, его руки крепко обнимали меня.
Я посмотрела на него и моргнула, чтобы избавиться от дезориентации, вызванной скоростью его перемещения.
— Я скоро буду дома, — прошептал он.
— Хорошо, — ответила я, мои руки опустились на его широкие плечи.
Он закрыл глаза и прижался лбом к моему.
Я использовала все свои резервы, чтобы сдержать рыдания.
Он поднял голову и открыл глаза.
— Спасибо тебе, милая, за то, что дала мне. — Он все еще шептал, его голос был более глубоким, снова грубым, но теперь другим. При любых других обстоятельствах я бы подумала, что это было невероятно мило.
Но сейчас понятно мне не казалось уже что-либо милым. Потому что он выражал благодарность за то, что я дарила ему свою любовь, а он великолепный дом, потрясающую одежду, красивую обувь и невероятные оргазмы только это он мог мне дарить.
— Не за что, — ответила я, голос звучал странно, каким-то пустым, мертвым.
Он заметил.
— Милая… — прошептал он.
— Тебе пора идти, — напомнила я ему.
Его руки сжали меня, прежде чем он приказал:
— Займись собой. Не думай об этом, пока меня не будет. Мы поговорим, Лия, и я обещаю, ты не будешь чувствовать себя так, как сейчас.
И вот опять. Он многое мне обещал. Но все оказалось чушью собачьей.
— Люсьен, тебе пора, — сказала я ему.
— Займись собой и не думай об этом, — повторил он.
— Хорошо, я займусь собой и не буду думать об этом, — солгала я.
Он выдержал мой взгляд.
Затем прошептал:
— Обманываешь.
Это уже неважно!
Боже!
Почему бы ему просто не уйти?
Я выдержала его взгляд в ответ.
Люсьен вздохнул.
Затем повторил:
— Я скоро вернусь домой.
— И я буду здесь.
Его руки снова судорожно обхватили меня, а глаза продолжали удерживать мои в плену.
Затем, черт возьми, можете в это поверить, уголки губ большого, толстого придурка-вампира приподнялись.
Он готов был улыбнуться!
— Да, дорогая, будешь, — прошептал он, затем прикоснулся своими губами к моим.
А потом исчез.
Все случилось после того, как я выполнила свои дела, пока его не было.
Я поняла одно, уйти от разговора мне не удастся.
Поэтому решила к нему подготовиться.
Я не лила слез. Не свернулась калачиком и не погрузилась в размышления о своем безрадостном будущем. Не стала копаться в забытом хранилище «Почему я ненавижу Люсьена», не выставляла в алфавитном порядке множество его прегрешений, не лелеяла свою ярость. Я не сразу отправилась на кухню, не съела все, что было в пределах досягаемости.
Я приняла душ. Целую вечность занималась своей прической. Потратила много времени на макияж. Изучила свой обширный гардероб и выбрала идеальный наряд. Я надела потрясающие туфли.
Выпила только кофе, сваренный Эдвиной, которая бросила на меня один взгляд и поняла, что что-то не так. Но, к счастью, она поняла, что я была не в настроении что-либо обсуждать. Поэтому она принесла мне кофе, но в остальном оставила меня в покое.
Я была причесана. На мне были чертовски отличные темные джинсы, которые я сочетала с потрясающим темно-синим, несколько прозрачным топом, облегающим мой живот и бедра, с глубоким вырезом на спине. Под ним у меня была надета белая спортивная майка. И мои ноги были в бежевых замшевых босоножках на высокой танкетке с широким ремешком посередине и широким сексуальным ремешком на щиколотке. В таком наряде, морально готовая к тому, что ждало меня впереди, я спустилась вниз.
В животе у меня было пусто, но я не хотела есть. Это было необычно. Обычно, когда я по глупости разбивала себе сердце, выбирая не того парня, кому его вручала, я могла съесть все, что попадалось мне на глаза.
Теперь мне казалось, что я больше никогда не притронусь к еде.
И самое тревожное было то, что теперь мне казалось, что я никогда больше ничего не почувствую.
Вот как глубоко Люсьен ранил меня.
Нет, неправильно.
Вот как глубоко я позволила Люсьену ранить себя.
Он сражался, чтобы завладеть моим сердцем, и я его ему отдала. Но он знал, что его сердце всего останется с ним. И я тоже догадывалась об этом, просто обманывала себя все это время.