Бл*дь.
Черт!
— Что это значит? — спросил Космо.
Ответил Эйвери.
— Это означает, что бессмертным пришло время открыто войти в мир смертных со всеми своими способностями. И это означает, что Совет уже внес поправки в Соглашение Бессмертных и Смертных. Вампиры не только могут теперь свободно приручать своих наложниц, они могут свободно укрощать любого смертного, которого пожелают. И, наконец, — его взгляд переместился на Люсьена, — вампиры теперь могут снова свободно официально вступать в брак со смертными. Приговор отменен. Официальное заявление от Совета будет в понедельник.
Рука Люсьена отпустила стул; он повернулся и быстро направился к двери.
— Люсьен, — позвал Грегор, Люсьен остановился и обернулся.
Но не из-за Грегора.
— Есть письменный документ этих Пророчеств? — спросил он.
— Конечно, — ответил Грегор. — Но…
Люсьен прервал его:
— Я должен быстрее добраться до Лии. Устройте так, чтобы я их прочитал.
— Это невозможно, — возразил Грегор.
— Сделайте это возможным, — отрезал Люсьен.
— Ты не понимаешь, — осторожно произнес Грегор.
— Вы можете все мне объяснить после того, как я поговорю с Лией, — парировал Люсьен.
— Я мог бы организовать встречу, весьма вероятно, что тебе будет разрешено увидеть только те Пророчества, которые не касаются вас, а двух других пар в Триумвирате, — объяснил Грегор.
— Дергайте за ниточки, дайте денег, лебезите, но найдите способ, чтобы я прочитал эти Пророчества, — процедил Люсьен.
— Люк, ты веришь в эту чушь? — недоверчиво спросила Стефани, и Люсьен пристально посмотрел на нее.
— Что Лия предназначена мне судьбой? — спросил он, Стефани кивнула, а Люсьен закончил: — Абсолютно и безоговорочно.
Голова Стефани дернулась прямо перед тем, как ее глаза сузились, и это было прямо перед тем, как она улыбнулась.
— Хорошо, тогда ты веришь в Пророчества? — спросила она.
— Если там написано обо мне и Лии, я хочу прочитать это, независимо от того, было ли это написано вчера или три тысячи лет назад, а верю я в это или нет, — ответил Люсьен.
— Понятно, — пробормотала она, все еще ухмыляясь.
— Нам еще о многом нужно поговорить, — вмешался Грегор, и глаза Люсьена обратились к нему.
— Мы организуем еще одну встречу. Через две недели, — заявил он.
Брови Грегора взлетели вверх.
— Через две недели?!
— Грегор, я собираюсь выйти из этого офиса, пойти домой и попросить женщину, которую люблю, провести со мной вечность. Да, через гребаные две недели, и считайте, что вам несказанно повезло, что я не собираюсь устраивать эту чертовую встречу через два месяца.
Глаза Грегора опустились, но не раньше, чем Люсьен увидел, как они загорелись.
Господи, вампир был совсем не холодным и не бесчувственным. Это было приятно узнать.
При этой мысли дверь открылась, Люсьен повернулся, Салли просунула голову.
Он напрягся, заметив бледность, широко раскрытые глаза и почувствовал ее запах страха.
— Прости, Люсьен. Я знаю, что тебя нельзя беспокоить, но Эдвина звонит, сказала, чрезвычайная ситуация.
Черт, он отключил свой сотовый. Космо, Стефани и Эйвери присутствовали здесь в кабинете, он неохотно оставил Лию без защиты.
Черт!
Он быстро зашагал к своему столу, заставляя себя вышагивать как смертный.
— Какая линия?
— Первая, — ответила Салли.
Он выдернул телефон из подставки, поднес его к уху, одновременно нажав кнопку первой линии.
— Эдвина.
— Люсьен, — выдохнула она прерывающимся голосом. — О, Люсьен.
— Говори, — приказал он.
— Твой… твой отец, Ка… Катрина, Марчелло и эм… Я не знаю его имени, но здесь было четверо вампиров. Они выбили дверь. Они…
Черт. Нет. О, черт, нет.
— Лия? — рявкнул он.
— Она уехала, — прошептала Эдвина, и внутренности Люсьена скрутило, когда его свободная рука сжалась в кулак, а грудь начала гореть.
— Уехала? — прошептал он в ответ, ошеломленный дерзостью его отца, Катрины и еще двоих и одновременно взбешенный. — Они забрали ее?
— Нет, нет… Она сама ушла. Они, то есть твой отец, наговорил ей такие ужасные вещи, Люсьен. Ты бы не стал… Я даже не могу в это поверить. Он говорил ей такие ужасные вещи. И он рассказал ей о какой-то женщине по имени Мэгги.