Его брови взлетели вверх.
— Осушить тебя?!
— Да, — прошипела я. — Я знала, когда сбегала, что ты начнешь охоту на меня, и я знала, что, сбежав, ты получишь право кормиться от меня столько, пока я не умру. Так чего же ты ждешь?
Его брови нахмурились, глаза сузились, но вопреки зловещему выражению, запечатленному в его чертах, его рука оставила мои волосы, прижавшись к моей щеке.
Усиливая мои противоречия, он ответил мягким и сладким голосом.
— Я разозлился на тебя за то, что ты приняла очень неразумное решение, сбежав, учитывая опасность, находясь вдали от меня, ты же видела сон. Не говоря уже о том, что на тебя с Эдвиной напали вампиры, которые заявляли о своих мерзких намерениях, так что ты знала, что угроза была не в одном лице. Тем не менее с моей стороны было бы безрассудно убивать тебя из-за того, что ты приняла опрометчивое решение, моя дорогая, учитывая, что это значительно нарушило бы мои планы провести с тобой вечность.
Я перестала дышать.
Да, перестала.
Полностью.
Когда я выдавила, вырвался порыв воздух.
— Что?
Люсьен улыбнулся, и улыбнулся он полностью всем лицом. Я никогда не видела, чтобы он так открыто улыбался, эффект был ошеломляющим.
Затем он приблизил свое лицо ко мне и прошептал:
— Я планирую провести с тобой вечность.
Я уставилась на него.
Затем прошептала в ответ:
— Планируешь?
Он кивнул.
— Именно так.
— Я… я…
О, боже мой!
Он серьезно? Или это еще одна игра?
— Как? Почему? Когда ты…? Но ты не можешь, — пробормотала я, запинаясь.
— Могу, — ответил он.
— Это против правил, — напомнила я ему.
— Правила изменились, — сообщил он мне.
О боже. И снова Люсьен делал все, что хотел, и плевать на последствия.
— Люсьен…
И вот он уже не лежал на мне сверху, а я не лежала на спине.
Он сидел на заднице на кровати, а я сидела на нем верхом. Он крепко обнимал меня за спину одной рукой, прижимая мое тело к себе. Другой рукой зарывшись в волосах, обхватив затылок и придвинув мое лицо очень близко к своему.
В тот момент, когда он переместил нас в своей вампирской манере, и прежде чем я поняла, что сижу на нем, совершенно неготовая к тому, что он произнес дальше (не то, чтобы я когда-либо рассчитывала на это), он заявил:
— Я люблю тебя, дорогая.
О боже мой!
Он…?
Нет.
Нет!
— Не надо, — прошептала я, боль пронзила меня, и я увидела, как Люсьен моргнул.
— Не надо?! — прошептал он в ответ.
— Не играй со мной опять, — тихо попросила я, наблюдая, как мягкость исчезает с его лица, и на ее место приходит ярость.
Я напряглась.
— Я люблю тебя, — повторил он.
— Не надо, — прошептала я, это слово оборвалось на полуслове, и его хватка на мне сильно усилилась.
— Лия… Я… люблю тебя, — прорычал он, я открыла рот, но его руки сжали меня с такой силой, что у меня перехватило дыхание. — Мой отец солгал тебе. Я сказал, что не уважаю его, и ты знала, что он не тот человек, которого следует слушать и уважать. За ланчем ты все поняла. И за ланчем это было его лучшее проявление. А во время нападения на дом он вел с тобой как вампир, показав свою суть, каким является на самом деле. Он лгал тебе, Лия. Эдвина рассказала мне, что он говорил обо мне и тебе, это все гребаная ложь.
Я хотела в это поверить.
Я готова была поверить.
Но…
Прежде чем я успела обдумать свое «но», Люсьен видно считал мое «но», поэтому продолжил.
— Есть вещи, которые я объясню более подробно потом, а сейчас Совет внес поправки в Соглашение Бессмертных и Смертных. Вампиры снова свободны выбирать себе смертных партнеров. И я беру свою смертную в качестве пары. Ты любишь меня, я люблю тебя, мы связаны, то, что у нас есть, прекрасно, и это все, что когда-либо будет. На вечность. До конца дней. Пока солнце не упадет с небес, мы с тобой будем жить и разделять красоту.
Я почувствовала, как мое сердце подпрыгнуло, слезы наполнили глаза, а надежда опалила сердце.
Но то, что слетело с моих губ, было просто шепотом, с придыханием:
— Пожалуйста.
Я даже не знала, почему я это сказала, но Люсьен понял почему.
Поэтому ответил голосом, полным нежности:
— Да, любовь моя. Я не вру. И не играю с тобой. Клянусь Богом, все правда. — Он притянул меня еще ближе. — Я люблю тебя, Лия. Я полюбил тебя двадцать лет назад и буду любить вечно. Моя прекрасная Лия, слушай внимательно. То, что я говорю — чистая правда. И с этой правдой я даю тебе клятву.