— Понимаю, но мне это не нравится, — натянуто ответил Люсьен.
— Как отмечено в этих документах, он, несомненно, является генералом повстанцев. Если он внезапно скончается, это может привести к войне, а мы не готовы, — объяснил Рудольф.
— Я только что об этом прочитал в этих пергаментах, Рудольф, — раздраженно пробормотал Люсьен.
— У тебя будет свое время, — спокойно заверил его Эйвери.
Он, бл*дь, может ему предоставить это «свое» время.
Люсьен кивнул.
— Лия же уже проявляет способности, — заявил Грегор, пристально глядя на него.
Люсьен кратко взвесил свой ответ, взглянул на Эйвери, который уже знал о способностях Лии и принял решение.
— Она обладает исключительными способностями. Она может пометить меня. Выследить. Чувствует мое настроение, следовательно, когда со мной, чувствует опасность так же, как и я. Она общается со мной мысленно, и с днями эта сила значительно возрастает. Действительно, если бы я захотел, я мог бы позвать ее, когда она сидит в кафе через дорогу, и она бы меня услышала. Она может сделать то же самое. Нам снятся одинаковые сны, иногда одновременно. — Он указал на бумаги, лежащие перед ним на столе. — Однако она не демонстрирует необычной скорости или силы, как у вампиров.
— Ты вампир, она смертная, Люсьен, как она может обладать необычной скоростью или силой вампира? — Рудольф задал отличный вопрос.
Прежде чем он успел ответить, заговорил Грегор.
— Мы хотели бы попросить тебя поговорить с ней, сделать некоторые тесты.
Люсьен почувствовал, как его тело готовится к битве, высвобождается адреналин, мышцы расширяются, и он сразу же ответил:
— Абсолютно нет.
— Люсьен… — начал Грегор, но Люсьен наклонился вперед.
— Если ты приблизишься к ней без моего разрешения, я разорву тебя на части, а потом ты сгоришь, — поклялся Люсьен низким голосом, не терпящим возражений.
Грегор указал на стол.
— Из того, что ты прочитал, нам важно понимать, что мы в состоянии будем бороться с этой угрозой.
— Моя невеста — не воин-мутант в этой войне, которого нужно подталкивать и исследовать, — отрезал Люсьен. — Есть еще две другие пары, которые должны объединиться. Пусть все идет своим чередом, и по мере того, как все будет идти своим чередом, мы с ней решим, как нам действовать дальше.
— У нас не так много времени. Каллум спарится с Соней перед Рождеством в этом году, — заявил Грегор, Люсьен выдержал его взгляд.
Каллум был Королем Оборотней. Люсьен был знаком с ним. Люсьен уважал его.
Он знал, что Соня, так звали смертную подопечную Грегора.
— Соня? — спросил Люсьен.
— Да, Соня, — ответил Грегор, а затем тихо уточнил: — Моя Соня.
— Так вот почему ты взял ее под свою опеку, — предположил Люсьен.
— Из-за этого, но я так же питал глубокое уважение к ее родителям, тогда еще привязался к ней, жалко, что ее родители погибли, — ответил Грегор.
Люсьен кивнул, но больше ничего не сказал на эту тему. Пророчества были расплывчатыми, как обычно бывает с Пророчествами, было неясно, что произойдет с Соней, женщиной, которая вскоре станет смертной Королевой Оборотней. Грегор знал об этом. И Грегор скрывал свое отчаяние от этого.
Вместо этого он спросил:
— Она знает? А Каллум?
Грегор отрицательно покачал головой.
— Нет. Они ничего не знают. Поскольку мы скрывали от тебя и Лии, то до определенного времени будем скрывать и от них. Очень важно, чтобы каждый бессмертный продемонстрировал свою способность принести решающую, самоотверженную жертву ради своей смертной второй половинки. И очень важно, чтобы каждая смертная демонстрировала свою щедрость и защиту бессмертных. Чтобы установить вечный мир между видами, Трое должны олицетворять, что наши виды могут жить вместе в разнообразии и гармонии.
Он читал об этом в Пророчествах. Это раздражало, но было понятно.
— А третья пара? — спросил Люсьен.
— О них мало что известно, даже в Пророчествах, — ответил Рудольф. — Мы считаем, что мужчина живет среди смертных. В Пророчествах их история более расплывчата, но, изучая пергаменты, надеемся, что он знает, кто он такой и на что способен. Он кормится от смертных, но превращается в волка. Но он не знает о существовании других ему подобных. Он считает себя ошибкой природы, скрывает свои способности и живет под землей. Поэтому его трудно найти.
— Возможно, он еще не появился на свет, — предположил Люсьен.
— Нет, — прошептал Эйвери, — судьба Сони скоро решится. Благородная война почти на пороге. Он где-то там, как и его пара, кем бы она ни была.