О боже мой.
Мурашки, пробежавшие по позвоночнику, усилившись, но на этот раз превратившись в озноб.
— Нестор, — прорычала Стефани, в ее тоне отчетливо слышалась враждебность.
Нестор посмотрел на Стефани.
— Охраняешь? На Отборе? Люсьен ведет себя не по протоколу.
— Мы с Лией просто болтаем, — ответила Стефани.
Его губы скривились.
— Намекаешь, будто подумываешь, чтобы объявить о своих намерениях, а?
— Да. Отойди, — предупредила Стефани.
— И я должен в это верить? — спросил Нестор.
— Ты должен придерживаться традиций, — ответила Стефани.
— Я? Ты отпустила Рида, я что-то об этом не слышал? — спросил Нестор.
— Отойди… прочь, — огрызнулась Стефани, затем она напряглась, и я услышала дикий рык, вырвавшийся из ее горла, и взглянула на Нестора.
Еще двое вампиров мужского пола направлялись в нашу сторону, оба огромные, темноволосые и смуглые, оба с опасными намерениями, ясно выписанными на их лицах.
Что-то было не так. Я понятия не имела, что происходит, просто чувствовала, это не сулило мне ничего хорошего.
И Стефани.
Она придвинулась ко мне ближе, оттесняя меня назад, прижимая почти к стене.
Меня пронзил ужас, я быстро осмотрела комнату в поисках матери. Я не была слабаком, но это были вампиры. Они обладали сверхчеловеческой силой. У них были зубы, которые могли запросто разорвать плоть. Ради Бога, они пили кровь. Человеческую кровь! Вот для чего был весь этот цирк!
Этот Отбор, я инстинктивно это поняла, превратился из того, чем он должен был быть — вежливой, контролируемой церемонией, где непосвященные должны были показать себя в надежде, что их выберут для служения своему Мастеру или Хозяйке, в зависимости от обстоятельств, превратился во что-то ужасное.
Здесь каждый непосвященный чувствовал себя в полной безопасности, независимо, чем закончится весь этот процесс для избранного.
Теперь же все было совсем не безопасно.
Мои глаза нашли маму, она уставилась на меня, закуска в ее руке застыла на полпути ко рту.
По ее бледному лицу я поняла, что мои инстинкты меня не обманули.
Подтверждая это утверждение, я заметила, как Космо, оставив ее, быстро и уверенно двигался сквозь толпу, с напряженным и сердитым выражением лица, и двигался он прямиком ко мне и Стефани. Пока он шел к нам, два новых вампира приближались все ближе.
Не зная почему, мое тело все сжалось, готовое убежать.
— Люсьен! — взревел у главной двери Эйвери, и все, не только Стефани, Космо, Нестор и два вампира, стоявшие перед нами, но и все в комнате замерли, замолчали и дружно повернулись к двери.
Я тоже повернула голову.
На верхней ступеньке лестницы стоял мужчина.
Нет, не человек, а вампир.
Человек или вампир, ему не было равных.
Только взглянув на него, я почувствовала, как будто кто-то приложил руку к моему горлу, одновременно другая его рука упала мне на грудь, и в горле, и в груди я почувствовал болезненное сжатие.
Высокий, выше всех присутствующих, по меньшей мере шесть футов четыре дюйма, может быть, шесть футов пять дюймов, он был просто огромен. Он был не сухопарый и не стройный. Его тело не было худым. Он был массивным, мощным, даже в чем-то жестоким, судя по мышцам. Волосы были черными, такими черными, что блестели, и густыми, слегка волнистыми. Они были слишком длинными, не в том смысле, что выглядели неопрятными, а в том смысле, что у него не было времени беспокоиться о таких мелочах, как обычная стрижка.
Но ему очень шли длинные волосы.
На нем все выглядело великолепно.
Темный костюм, темная рубашка, он был единственным мужчиной не в смокинге, без белой рубашки с галстуком-бабочкой, верхние пуговицы на его черной рубашке были расстегнуты, обнажая привлекательное горло.
Он не был красивым, той обычной красотой, он был вполне заурядным типом со своей заурядной красотой.
Его взгляд был слишком жестким, каким-то одновременно диким и неотразимым.
Было безумием так рассматривать его, но у него была совершенная форма носа, раньше я не встречала такого, прямой и длинный. То же самое касалось его подбородка — квадратный и волевой. То же самое и его острые скулы, полные губы.
И, черт возьми, его глаза. Черные, напряженные и пристально смотрящие на меня.
— Боже мой, — выдохнула я.
Затем с восхищением увидела, находясь на противоположном конце комнаты от него, как его веки на половину опустились, прикрыв впечатляющие глаза, а его великолепные губы дрогнули, будто он боролся с улыбкой.