Ее голова откинулась назад, глаза полные ярости были прикованы ко мне. С секундной задержкой она снова прыгнула в мою сторону в еще одной размытой атаке. И снова ее остановили, на этот раз все ее тело закачалось в мою сторону.
Все ее тело, то есть, кроме головы и шеи.
Потому что Люсьен схватил ее за горло. Рука у нее на горле, мышцы на его руке и спине напряглись, он сделал два шага и швырнул ее к другой стене, посыпалось еще больше разбитой штукатурки, краски и пыли.
Люсьен подошел к ней ближе, и я увидела, как сжались его пальцы.
— Ты только что совершила роковую ошибку, Катрина, — процедил он сквозь зубы.
Его ярость была под стать ее ярости, возможно, даже превосходила ее. Я поняла, потому что он так сжал зубы, что у него пульсировал нерв на скуле.
Я приросла к полу, потому что только что стала свидетельницей схватки, но потому, что на меня чуть не напала жена Люсьена.
Его жена!
И она выглядела потрясающе. Она была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо видела. Я вынуждена была это признать, несмотря на то, что она хотела разорвать меня на куски.
Ее разгневанный взгляд скользнул от меня к Люсьену.
— Ты трахнул ее. Я чувствую по запаху. — Ее голос был глубоким, хриплым, соблазнительным. Хриплым не потому, что муж держал ее за горло, а потому, что он был таким от природы.
— Не трахал, — признался Люсьен, и в тот момент я поблагодарила Бога за то, что это действительно было правдой. Затем, представив больше доказательств, что он был сумасшедшим вампиром, Люсьен добавил: — Пока.
Ее сжатые в кулаки руки врезались в стену по бокам, пробив гипсокартон, потом она попыталась, дернувшись пару раз, освободиться.
При запоздалом инстинкте самосохранения я сделала несколько поспешных шагов назад.
«Успокойся, зверушка. Я не позволю ей причинить тебе боль. Ты в безопасности». — Голос Люсьена прозвучал у меня в голове, и это была не команда, но мое тело подчинилось его воле.
Я перестала отступать.
Внезапно Катрина напряглась с головы до ног. Она откинула голову назад и издала дикий визг, от которого у меня заболели уши, мне показалось, что от него даже задрожали стекла.
После того как она закончила визжать, ее взгляд скользнул по мне.
— Я убью ее, — закричала она.
Я напряглась, но не двинулась с места.
Голос Люсьена был похож на рычание.
— Прикоснешься к ней, черт возьми, Рина, даже посмотришь на нее, ты, бл*дь, сгоришь.
Ее пристальный взгляд переместился на Люсьена, и она изменила свою угрозу.
— Тогда я убью тебя.
Мгновенно, к моему шоку и отчаянию, он перестал держать ее за шею, отступил назад. Расправив руки в стороны, односложно произнес:
— Попробуй.
Рев ярости вырвался у нее из горла, она бросилась вперед.
Только это я видела ясно, остальное стало слишком быстрым, слишком сильными, все их движения размытыми. Время от времени Люсьен прижимал ее, и они оба попадали в фокус, но она убегала, и их движения становились нечеткими.
Стол в холле был перевернут, ваза на нем разлетелась на куски, осколки дико раскачивались от их перемещений.
Я сделала еще два шага назад, вверх по лестнице, когда снова услышала Люсьена в своей голове — «Стоять, зверушка».
Я замерла, хотя не хотела здесь стоять среди дерущихся вампиров и разгрома. Я даже не понимала, почему подчинялась. Подчинялась его приказу и все.
Хотя я не различала четких контуров борьбы, но чувствовала, что борьба была жестокой, даже дикой. Звуки, которые они издавали — ее стоны от боли и усилий, шум Люсьена исключительно от усилий, удары кулаков по плоти, грохот сталкивающихся тел — все это прорезало воздух.
В последние несколько недель я испытывала сильный страх, но никогда в жизни мне не было так страшно, как сейчас.
Потому что я стала невольным свидетелем чего-то необычайно дикого, даже порочного.
Еще и потому, что я стала свидетелем, как Люсьен, каким бы расплывчатым во время своего перемещения не становился, избивал свою жену до полусмерти.
Если он когда-нибудь применит ко мне такую же физическую силу, то убьет меня за считанные секунды.
Я начала дрожать, хотела убежать, действительно хотела, но мой страх приковал меня к месту.
Наконец, Катрина стала более четкой, она ударилась о тяжелую, прочную дверь, заставив ту задрожать.
Она остановилась, как и Люсьен в пол оборота лицом к ней. Я увидела кровавые царапины ее ярости, покрывающие его грудь и шею.
Но ей досталось гораздо хуже, у нее сильно текла кровь из носа, была разбита губа, на шее и запястьях виднелись красные следы его ярости.