От ее вида, то, что сделал с ней Люсьен, я стала сильно дрожать, едва не рухнув на колени.
— Сегодня утром я получила документы о разделе имущества, — выплюнула она ему, вытирая тыльной стороной ладони нос и, еще больше размазывая кровь по лицу.
Ее слова меня смутили.
— Что ты говоришь? — небрежно парировал он.
Ее лицо исказилось от ярости.
— Ты решил бросить меня ради этой смертной?
Мои удивленные, испуганные глаза переместились на Люсьена.
— Посмотри на нее, Рина, она не простая смертная, — отрезал Люсьен.
Катрина не стала на меня смотреть, вместо этого она огрызнулась:
— Да, как же я забыла. Она — жизнь.
Что это значит?
Ничего!
Люсьен сделал зловещий шаг ближе к ней, и я увидела, как она вздрогнула, ее бравада испарилась, она усвоила урок гораздо быстрее, чем я, когда он пытался меня чему-то научить.
— Я потеряла тебя в ту минуту, когда ты положил на нее глаз, — обвинила она, ее голос звучал очень тихо.
— Ты потеряла меня через две секунды после Заявления права на тебя, и ты это знаешь, — резко ответил он. Она вздрогнула, чтобы, черт возьми, это ни значило, она понимала, о чем он говорит.
Я вздрогнула, глядя на нее. Трудно было не испытывать к ней жалость. Хотя она не казалась жалкой, просто сломленной.
Ее пристальный взгляд переместился на меня, глаза тут же сузились.
— Довольна? — спросила она, ее голос сочился сарказмом.
Можно было с уверенностью сказать, что я не была довольна.
Но была избавлена от необходимости ответа, потому что Люсьен процедил сквозь зубы:
— Смотри на меня, Рина, не смотри на Лию. Она больше не существует для тебя. — Катрина не подчинилась, и он прогремел: — Черт возьми, смотри на меня!
Она посмотрела, я тоже, любой бы выполнил его приказ, когда он находился в таком состоянии.
— Береги ее, Люсьен, — прошептала она, голос звучал вызывающе и был настораживающим, у меня по спине пробежал холодок.
— Если ты прикоснешься к ней, то сгоришь. — Голос Люсьена был таким же тревожным, даже больше.
Я не знала Катрину, ее угроза могла остаться просто угрозой. Но я уже успела немного изучить Люсьена, его угрозы никогда не оставались просто угрозами.
— Да, ты не понимаешь, Люсьен. Я буду счастлива сгореть с мыслью, что ты столкнешься с вечностью без своей драгоценной Жизни.
Тело Люсьена напряглось так же, как и раньше, его мышцы стали резко рельефными, угрожающими, зловещими.
Я затаила дыхание. Затем услышала, как открылась задняя дверь.
— Ю-ху-ху! — Чуть ли не пропела Эдвина. — На подъездной дорожке стоит машина! У нас… о!
Эдвина замолчала. С черного входа можно было прямо попасть в широкий коридор с четырьмя дверьми в комнаты. Эдвина не видела меня, но скорее всего увидела Люсьена и Катрину. И не нужно было обладать сверхспособностями, чтобы почувствовать в воздухе потрескивающую враждебность, не говоря уже о том, что лицо Катрины представляло кровавое месиво.
— Ты поставила не на ту лошадь, Эдвина, — заявила Катрина ни с того ни с сего. — Все знают о Лии. Он поцеловал ее в баре на чертовом Пиру на виду у всего мира, бл*дь, все видели.
От этого я смутилась и услышала потрясенный вздох Эдвины не так далеко от себя, она была удивлена и, наверное, шокирована, отчего я смутилась еще сильнее.
— Совет проведет расследование, — продолжила Катрина, и я увидела, как Эдвина появилась в моем поле зрения сбоку от лестницы.
Ее лицо было бледным.
— Расследование? — Спросила Эдвина, этот же вопрос вертелся на кончике моего языка.
— Ты знаешь, что так и будет, — заявила Катрина, ее глаза скользнули к Люсьену. — Я позабочусь об этом.
Люсьен стоял, скрестив руки на груди, наблюдая за ней, как немного раздражающим уличным артистом, который втянул его в свою пьесу.
— Еще одна угроза, — насмешливо протянул он.
— Я позвоню им с твоей чертовой подъездной дорожки. Ты целуешься с ней на Пиру. Ты переселился к ней. Ты намереваешься… — но Люсьен прервал ее.
— Да, сделай одолжение, — произнес он, и глаза Катрины расширились, а затем она перевела их на меня.
— Ты явно сошел с ума, — выдохнула она в мою сторону, хотя слова относились к Люсьену. Ее пристальный взгляд переместился назад к нему, она мгновение изучала его, и внезапно ее губы скривились. — Хотя не должна удивляться, у тебя всегда был вкус к сладко пахнущим кискам.
Я ахнула. Эдвина ахнула. Люсьен зашевелился.
Он прижал ее спиной к двери, его мощное тело скрыло ее от посторонних глаз.