Фиалью не стал терять время. Спросил Афонсу, каким транспортом он воспользовался, почему не приехал на автобусе, что он разнюхивал в этих местах у источника более чем за час до встречи. Он говорил сухо, бросая как камни новые вопросы после каждого ответа Афонсу. Когда он счел для себя все выясненным, то обратился к Важу с замечанием, которое процедил сквозь зубы:
— Начинает он плохо…
После своей первой встречи с подпольным партийным работником у Афонсу был повод почувствовать себя обескураженным этим приемом. Серьезные, строгие, Важ и Фиалью казались двумя судьями. «Долг товарищей, — подумал Афонсу, — не осуждать, а помогать». Кроме того, бывает зло, которое оборачивается добром. Потому что, возможно, Фиалью не заметил бы зеленоватого автомобиля с типом в темных очках. Как знать, не за ним ли следили? Он рассказал тогда о машине и назвал имя, которое прочел на визитной карточке.
Фиалью и Важ переглянулись и не высказали мнения по этому поводу.
— Плохо начинаешь, товарищ, — сухо повторил Фиалью.
3
Афонсу поговорил с Мейрелишем. Подозрения Важа подтвердились. Мейрелиш не знал Витора, никогда не говорил с ним и никак не мог быть в тот день у дверей кафе по той простой причине, что в этот период в течение двух недель находился в отъезде.
Важ с бесстрастным видом слушал отчет Афонсу. Но в его нежелании выяснять какие-либо подробности угадывалось, что выводы им сделаны и решение принято. «Теперь уж не ускользнешь, Виторчик! — зло подумал Важ. — Ни Маркиш, ни Рамуш, ни другие покровители не спасут тебя от разоблачения».
Удовлетворенный информацией, Важ остановился около развалившейся каменной ограды и протянул руку Афонсу.
— До свидания, дружище.
Афонсу казался удивленным, почти встревоженным таким неожиданным прощанием. Он решил, что, как только перейдет на подпольную работу, попросит встречи с Марией. Перед ее уходом в подполье он действовал по-мальчишески. Теперь же он не хотел терять ни одного дня.
— Мне нужно поговорить с тобой по одному важному делу, — сказал он решительно. — Я задержу тебя ненадолго.
— Мы еще встретимся, чтобы дать тебе указания о распространении прессы, — сказал Важ. — Больше мне не о чем говорить с тобой. Все вопросы, которые ты захочешь поставить перед партией, обсудишь с Фиалью.
И, не заметив нетерпеливого жеста Афонсу, хотевшего задержать его, он крепко пожал руку Фиалью, перепрыгнул через камни разрушенной ограды и скрылся.
Быстрыми шагами Фиалью шел впереди, указывая дорогу. Тропинка между глинистой, покрытой кустами куманики почвой и засеянным полем была столь узкой, что не давала возможности идти двоим рядом. Расстроенный, опечаленный, Афонсу шагал вслед товарищу. Он обратил внимание на его решительную, энергичную и эластичную походку, которая напоминала тигриную. И явственно почувствовал, что ему будет предельно трудно поставить вопрос о Марии перед этим фактически незнакомым товарищем, почти наверняка не имеющим никакого представления о его просьбе. Еще раз Афонсу почувствовал, что партийная машина проходит поверх человеческих проблем, относится к ним с пренебрежением под предлогом приоритета стоящих перед партией задач, подавляет, подчиняет себе, старается подогнать под определенные схемы сложную личность человека. Он видел нежные глаза Марии, ощущал настоятельную необходимость побывать у нее, верил, что и она испытывает к нему те же чувства, а тут партийная машина вставала между ними, препятствуя счастью.
Он был так поглощен своими мыслями, что не заметил, как они пришли в поселок.
— Где ты оставил чемодан? — спросил внезапно Фиалью.
Они условились встретиться через полчаса и разошлись. Афонсу пошел за чемоданом в таверну. Чемодан был небольшим, но уже метров через двести у него устала рука. Он присел отдохнуть.
В назначенный час Фиалью появился также с чемоданом в руке.
Через километр, после того как он несколько раз перекладывал чемодан из руки в руку, Афонсу остановился и поставил его на землю. Ему снова понадобилось немного отдохнуть.
Фиалью тоже остановился, не сделав никакого замечания. Но чтобы показать, что остановка не могла быть долгой, он не поставил свой чемодан, а остался стоять с ним напротив Афонсу.