Десятеро засмеялись. В этом был весь Джеф. Он запросто мог выпустить этот комментарий, но он словно бы принял на себя обязательство озвучивать абсолютно всё, что слышит. Эта его дотошность помогала прочим десяти не обижаться на едкие замечания в собственный адрес.
— Типчик, там было и про тебя.
— Правда? — с надеждой заинтересовался Мариотт.
— Да, они решили, что ты — псих.
— А-а… А про моё предвидение они ничего не сказали?
— Только, что ты псих, и еще: не в первый раз, так на третий, как тебе достанется мяч во втором тайме, они порвут тебя в клочья.
— Господи боже.
— Они считают, что только Барни — по крайней мере, я думаю, что лысым пузаном они называют Барни, — прости, пожалуйста, Барни, — что он — единственная угроза для их обороны. Говорят, что ты медленно двигаешься, но для такого толстяка довольно ловкий и мог бы довести один мяч до форварда, если бы они его вовремя не блокировали.
Барни улыбнулся. Он не обиделся на «пузана», раз уж это не помешало ему остаться самым ловким и опасным из всех «Упрямцев».
— А про меня есть что-нибудь? — спросил Даффи.
— Они говорят, что ты чудо-вратарь: ловкий, хваткий, цепкий, как кошка. Говорят, что ты один и уберёг нас от полного разгрома.
Даффи улыбнулся с тихим удовольствием, и только тут заметил, что все остальные выражают своё удовольствие куда более бурно.
— Извини, Даффи, совсем ничего.
— Ну и ладно.
— Они нисколько не сомневаются, что нас побьют, но в первые десять минут собираются играть смирно — ну, и ещё завалить нашего психа, — а потом, минут на пятнадцать, выдвинут в линию атаки ещё двоих — авось заколотят и второй мяч, — а потом, как бы дело ни повернулось, оттянут их обратно. Один будет действовать справа, другой — это тот мощный центральный защитник, — он пойдёт туда, куда захочет. Вот и всё. Да, ещё они сказали, что молоденький парнишка — это, наверное, ты, Карл, — смотрится очень неплохо, но вроде как не в своей тарелке.
— Да пошли они, — сказал Карл Френч, — сами кучка идиотов.
— Так сказал тот парень.
— Что за парень? Что за парень? Да я его во втором порву!
— Голоса, — ответил Белл, — одни только голоса.
— Ладно, — сказал Мики Бейкер, левый защитник и капитан «Упрямцев». — Во-первых, Карл, никого ты не порвёшь. Обойдёмся и без этого. Всё, парни, у нас всего пара минут, так что давайте думать.
Барни проверил, плотно ли закрыта дверь, и Мики перешёл к инструкциям.
— Во-первых, мы поменяем местами защитников. Думаю, мне придётся взять на себя того крайнего. Идёт, Томмо? Я насяду на него и, если он переместится на другой фланг, пойду за ним. Ты, Томмо, возьми моего подопечного, он не такой бойкий. Обводит всё время с внешней стороны, бить с обеих не умеет. Второе: мы десять минут не даём мяч Карлу.
— Да ладно тебе, — сказал Карл.
— Я не шучу. Ты в первом тайме не больно-то высовывался, так что они не знают, на что ты способен. А мы знаем. Так что десять минут, пока они плотно держат оборону, мы тоже плотно держим оборону, а ты, когда к тебе придёт мяч, старайся по-быстрому от него избавиться. А потом, когда они попрут в нападение и будут присматривать только за Барни, да и то в полглаза, вы двое пойдёте вперёд. Мы перехватываем мяч в центре и пасуем Карлу, очень быстро, и пусть он себе бежит. Если забьёт, так они этого по гроб жизни не забудут.
Карл усмехнулся.
— А что, неплохо.
— Ну, что ещё?
— Что ещё? — переспросил Типчик. — Как, что ещё? Они собираются сожрать меня с потрохами, вот что ещё.
— Ну, — успокаивающим тоном сказал Мики, — до этого не дойдёт. Пытаться-то они будут — не можем же мы им сказать, что всё слышали, — но мы заставим их заботиться о собственной заднице. Когда они возьмутся за тебя, мы примемся за их рыжего.
— Да, но мне-то от этого не легче, — пожаловался Типчик.
— Зато мы блокируем рыжего, а это — опасность номер один.
— Суровый ты человек, капитан.
— Да ладно, Типчик, ничего особо страшного мы им делать не дадим.
— Они хотят разрушить моё видение, — горестно проговорил Типчик.
— Заткнись, Типчик, — потребовала большая часть команды.
Мики Бейкер открыл причитающиеся на долю принимающей команды полбутылки виски и, как заведено, первому дал отхлебнуть Беллу.
— Молодец, Джеф.
Даффи улыбнулся, глядя на Белла. Это Даффи привёл его в команду. Джеф был тем другом — или, скорее, хорошим деловым знакомцем — к которому вы обычно приходите советоваться по поводу всего, что связано с техникой. Джеф Белл разбирался в механизмах — фотоаппаратах, магнитофонах, электричестве — словом, во всех тех вещах, в которых не разбирался Даффи. Его опыта, однако, не хватало на то, чтобы рассчитать траекторию, по которой должен следовать сферический объект заданной массы после удара по нему его собственной бутсой, и первые несколько игр Даффи с возрастающим изумлением смотрел на невероятные вещи, которые творились в пределах досягаемости Джефа Белла.