Выбрать главу

Десять быстрых ударов сердца, и рядом стало просторно. Около десятка конных ворогов собрались вокруг Ильи, не решаясь приблизиться. Издали метнули копье.

Илья уклонился. От стрелы – тоже. Это нетрудно, если следить за стрелком.

– Сдавайся, рус! – крикнул кто-то.

Княжич не ответил. Берег дыхание.

Один из всадников ткнул Илью пикой в спину. Слабенько, потому что слишком беспокоился о том, чтобы не угодить под клинок руса.

Кольнул и сразу подал коня в сторону, укрываясь за своим товарищем, который поднял коня на дыбы, заставив Илью отступить и развернуться навстречу наехавшим сзади врагам.

– Не трогать! Он – мой!

Сказано было на германском, но Илья понял.

Рыцарь.

Отличный меч, чешуйчатый панцирь, золоченый шлем с медальоном, щит с гербом. Всё как положено.

Спешился. Встал в десяти шагах.

– Видел, как ты сражаешься, рус, – сказал рыцарь с сильным германским выговором, но по-словенски. – Неплохо. Жаль, мы не скрестили клинки.

– Еще не поздно, – отозвался Илья. Он был совсем не прочь потянуть время. И пожить. И прихватить с собой на ту сторону еще одного врага.

– Нет. Битва закончилась. Ты пленник. Мой пленник. Брось оружие наземь.

– А если я тебя вызову? – спросил Илья.

– Не выйдет, – заявил рыцарь. – Бой закончен. А ты мне не ровня.

– Возможно, – согласился Илья. – Ты, вижу, тоже рыцарь, как и я. Но пониже, ведь я – сын князя. Однако я готов с тобой драться, если ты не струсишь. А я думаю, ты не струсишь.

– Правильно ли я тебя понял? – Германец явно был озадачен. – Ты – рыцарь? Разве ты не из русов?

– Из русов, – Илья перешел на латынь. – Мой отец – князь Сергий, а господин – кесарь Владимир Киевский. Но принц Кракова Болеслав счел меня достойным, чтобы даровать мне шпоры.

– Повтори, пожалуйста, – попросил германец. – Я не священник, чтобы болтать на латыни, как на родном.

Илья повторил. Германец озадачился еще сильнее.

– Кто подтвердит, что ты говоришь правду?

– Моя честь тому порукой, – по-словенски произнес Илья. – Мог бы, к примеру, это сделать мой добрый друг рыцарь Орднидт, но его здесь нет, верно?

– Принц Орднидт? – Германец задумался. – Мое имя Вихман из Остервальде. Признай себя моим пленником и пообещай не поднимать против меня и моих людей оружие – и оно останется при тебе. Что же до вызова, то я готов скрестить клинки, когда получу за тебя выкуп. Сейчас, когда ты в моей власти, это невозможно.

Весьма рассудительный рыцарь попался. И практичный.

А предложение рыцарь сделал неплохое. Илья сохраняет и жизнь, и честь. Что еще надо воину?

– Я, Илья, сын князя Сергия Моровского, вручаю свою свободу тебе и твоей чести, господин Вихман из Остервальде, и клянусь именем Господа нашего Иисуса Христа, что не обнажу оружия против тебя и твоих людей до той поры, пока выкуп за мою свободу не будет заплачен!

– Я, Вихман из Остервальде, принимаю твою клятву и назначаю выкуп в двести марок серебром. А до той поры, пока выкуп не будет выплачен, объявляю тебя, рыцарь Илия, своим пленником!

«А ты, оказывается, жадный лис, рыцарь Вихман», – подумал Илья.

Двести марок. Больше, чем получил за его голову владетель Мислав.

Ну да ладно. Зато теперь Вихман будет беречь его пуще своего боевого коня. Ведь тот, даже со сбруей и седлом, стоит намного меньше.

Так что договорились.

И очень вовремя. Едва прозвучали последние слова, как в круг ворвался второй командир вражеского воинства. Вернее, первый, если считать по значимости.

– Это кто, рус? – гаркнул он по-словенски. – Уж не тот ли, из-за которого утоп мой Сбыслав? Вздернуть его на дереве, и вперед! Мы и так потеряли довольно времени!

Несколько лехитов тут же кинулись к Илье…

Но тот даже не шевельнулся.

Он поклялся не обнажать оружия, так что теперь его безопасность – дело германцев.

Так и вышло. Между пленником и лехитами тут же образовался рыцарь Вихман с парой конных.

– Не торопись, Росцислав! Этот человек принадлежит мне. Чтобы получить его, придется заплатить двести марок серебром. У тебя есть такая сумма?

Лехит длинно выругался. Помянул подлых русов, грех корысти, родословную некоторых (не названных по имени) личностей, кои, несомненно, происходят от противоестественной связи собак и свиней.

Илья ухмылялся. Германец за свои двести марок будет драться беспощадно и отважно. И сейчас, кстати, слушает злобное шипение пана Росцислава очень внимательно. Вдруг тот, забывшись, скажет что-то нехорошее о нем, Вихмане из Остервальде.

Но предводитель лехитов хоть и ругался самозабвенно и разнообразно, за словами следил и ничего порочащего честь германского рыцаря не произнес.