Рядом маячил еще один страж. Разглядеть его дровосек не мог, видел лишь красноватые блики на доспехе, но уже догадался, что ростом тот был не ниже предыдущего. Обходительностью этот великан тоже не отличался. Он бесцеремонно ткнул пленника в спину древком алебарды, направляя в нужную сторону. Клаус покорно поплелся в указанном направлении, старательно глядя себе под ноги, дабы не споткнуться обо что-нибудь. Позади грохотал сапожищами стражник. Шли они долго. Поначалу неясные, отсветы становились все ярче. Можно было уже рассмотреть жерло самого тоннеля и почувствовать жар, который тек из его глубины. Юноше стало казаться, что его ведут прямиком в зев огромной печи, пылающей под Ледяным замком.
К счастью для него, положение дел оказалось не настолько мрачным. Тоннель привел в подземелье, настолько обширное, что невозможно было разглядеть, где оно кончается. Здесь и впрямь пылали печи, и возле них сновали полуголые существа, которые не просто подбрасывали в их топки куски каменного угля, но занимались более сложной работой: плавили куски железной руды, разливая жидкий металл по особым формам. Гул огня, звонкие удары молотов, шипение воды, сталкивающейся с раскаленным железом. Между работающими неподвижно возвышались стражники. Не вмешиваясь в то, чем занимались их подопечные, они следили за тем, чтобы люди, гномы, гоблины, эльфы и тролли не прекращали трудиться. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, какая участь уготована здесь плененному дровосеку.
Стражник, который привел Клауса в эту гигантскую кузницу, жестом подозвал одного из своих сослуживцев, подтолкнул к нему юношу и удалился. Третий страж повел пленника куда-то вглубь подземелья. На этот раз путь был недолгим. Оказалось, что часть просторной темницы огорожена стеной, в которую врезана довольно узкая калитка. Дровосека уже в который раз грубо пихнули, и он влетел в эту калитку едва ли не кувырком. Растянувшись на каменном полу, Клаус некоторое время лежал, отдыхая, потом медленно поднялся. В стене, что отгораживала это помещение от кузницы, были прорезаны узкие окна, сквозь которые просачивался свет. И в этом свете юноша увидел два ряда деревянных полатей, воздвигнутых один над другим. Между ними были поставлены небрежно сколоченные скамьи и столы с глиняной кривобокой посудой.
Завидев вновь прибывшего пленника, к нему подбежал старый гоблин, чье истощенное тулово едва прикрывали лохмотья. Он смотрел на дровосека снизу вверх, словно ощупывая его желтыми, с узким черным зрачком, выпуклыми глазами. Во взгляде гоблина не было ни сочувствия к плененному, ни удивления, только деловитое любопытство. Похоже, что этому существу не впервой было видеть подобных Клаусу дуралеев, которые по собственной воле притащились к Разлучной горе лишь для того, чтобы угодить в ловушку. Не судьба очередного пленника интересовала старого гоблина, а то, чем можно у того поживиться. Потому-то и разглядывал он юношу, прикидывая, как бы половчее выманить у него все самое ценное. А ценной в этом узилище могла оказаться любая мелочь.
— Меня зовут Тихт, — отрекомендовался старик. — А как я могу величать тебя?
— Клаус Берг, — буркнул дровосек, которому не понравилось то, как его разглядывает собеседник.
— Аристократ?
— Дровосек.
— Послушай, Клаус, — воровато озираясь, заговорил Тихт, — все мы здесь ободраны до нитки, а на тебе добротная одежа, сапоги гномьей выделки, да и в мешке, надо думать, кое-какие вещички имеются. Все это добро у тебя здесь отберут или сопрут, а потом растащат на лоскуты, и ты останешься совсем без ничего. Вот что я хочу тебе предложить… Отдай все сразу мне, а я за это стану тебя подкармливать. Я умею раздобыть и сыр, и хлеб. Вымениваю у стражников, если, конечно, есть на что. А на здешней болтушке ты долго не протянешь.
— Ишь чего захотел, — отозвался юноша. — Отберут… Пусть только попробуют.
— Сразу видно, что ты дровосек, — злобно прошипел гоблин. — Дубина стоеросовая. Тут тебе не возле мамкиной юбки пироги лопать. Мигом спесь собьют.
— Да нет у меня никакой спеси, — вздохнул Клаус. — Я и сам все отдам. Только мне еще назад идти, и не одному. Что я, нагишом через все эти льды и горы полезу?!
— Назад идти?! — изумленно переспросил Тихт. — Да ты умом тронулся. Я тут полвека сижу, а не слыхал, чтобы кто-нибудь отсюда уходил, если только к Блаженному Брегу вплавь.
— Полвека?! — в свою очередь изумился дровосек.