Он рухнул в пропасть без крика. А вот мятежники, наоборот, ознаменовали свою победу радостными воплями, но праздновать было пока рано. Главный враг, притаившийся в Отмороженной башне, был все еще жив. По команде юного генерала Берга и рейтара Ратуэля повстанцы начали осторожно перебегать мост. Несколько из них сорвалось, огласив жалобными криками окрестности. Остальные перебрались благополучно. Взбежав на высокое крыльцо, мятежники убедились, что единственная дверь, ведущая в башню, была заперта. Снова в ход пошли секиры и молоты, захваченные троллями в кузнице. Дверь рухнула после нескольких ударов. Восставшие ворвались в башню. Здесь их встретила тишина и пустота. Словно гигантская, высверленная изнутри сосулька, уходил свод Отмороженной башни в вышину.
— Эй, Мизарди! — крикнул Клаус. — Выходи, тварь, драться будем!
Голос его эхом разнесся под сводом, но и только. Многорукое чудовище не откликнулось. По знаку Ратуэля рядовые мятежники принялись обыскивать не слишком просторное внутреннее помещение башни. Мудрый старик Блез первым догадался обратить внимание на льдистую паутинку, что тянулась из-под самого свода и исчезала в щели между камнями. Судя по ней, Мизарди спустилась куда-то под пол. Другого пути, чтобы последовать за ней, не было. Снаружи сгущались сумерки, и в башне, освещаемой сейчас лишь закатными лучами, проникавшими сквозь верхние узкие окна, стремительно темнело. К счастью, повстанцы захватили с собой факелы. В их свете Блез принялся искать способ раздвинуть плиты пола. Будучи мудрецом, он быстро догадался, что механизм кроется где-то в наростах льда на стенах башни.
Велев товарищам не толпиться посередке, Блез нажал на один из наплывов, и каменные плиты пола разошлись. Открылся зияющий провал, из которого неожиданно дохнуло жаром. Словно и под Отмороженной башней была кузница. Факелы высветили лестницу, что вилась по стенам провала. Ступени ее были узкими и от жаркой бездны ничем не огражденными. Стало понятно, что стремительного броска в подземелье, где коварная Мизарди прячет пленных девушек, не получится. Придется спускаться небольшими партиями, по возможности не ввязываясь в стычки с противником. На том и порешили. Люди, эльфы, гоблины, гномы без особого труда умещались на ступенях, а вот троллям приходилось туго. Они пыхтели, вжимались бугристыми спинами в нагретый камень, тщательно нащупывая каждую ступеньку широкими плоскими ступнями.
Спустившиеся оказывались в темном тоннеле, который уводил куда-то вглубь горы. Им не терпелось продолжить движение, но приходилось ждать остальных. Наконец всем удалось спуститься. На этот раз отряд восставших не понес потерь. Тоннель вел лишь в одном направлении, поэтому выбора, куда идти, у них не было. Путеводной нитью служила льдистая паутина, которой Мизарди, видимо, навечно была привязана к верхушке башни. Генерал Берг строго-настрого запретил прикасаться к ней. Если чародейка, как самая настоящая паучиха, почувствует неладное, кто знает, какую пакость она учинит. Стараясь не шуметь, отряд восставших рабов быстро двигался по тоннелю. Вскоре до них стали доноситься голоса. Казалось, спорит множество существ, то срываясь на яростный визг, то глухо угрожая.
Когда впереди забрезжил свет, Клаус распорядился погасить факелы. Он решил сходить на разведку и посмотреть, что там творится. Голоса, переплетаясь друг с другом, звучали все громче, и было в них что-то такое, от чего подкашивались ноги и путались мысли. Еще не дойдя до конца тоннеля, генерал Берг, недавно бывший всего лишь дровосеком, сообразил, что впереди, в подсвеченном багровым пламенем подземелье кто-то творит заклинания. Сделав еще несколько десятков шагов, юноша увидел открытые высокие двери. Ему хватило ума не сунуться дальше. Как ни мутилось в его голове от чародейских слов, он увидел неясные силуэты двух великанов-стражников, стерегущих вход в просторную залу, посреди которой творилось какое-то действо.
Юный генерал пристально всмотрелся в происходящее. Он увидел столб, торчащий посредине залы. К столбу была привязана светловолосая девушка в темном платье, а вокруг стояли другие, одетые пестро и разнообразно. Между этим кругом и столбом металась какая-то старуха. Это она визжала заклинания, а все прочие глухо их повторяли. Клаус пытался рассмотреть девушку, привязанную к столбу, но не мог отвести взгляда от старухи, которая подпрыгивала и размахивала руками так, что казалось, будто бы их не две, а несколько. Что-то мелодично тренькнуло возле уха. Юноша глянул и понял: это льдистая паутинка, которая, несмотря на изгибы, умудрялась оставаться натянутой как струна. И она была привязана не к кому-нибудь, а именно к приплясывающей старухе. У Клауса словно пелена спала с глаз.