Добрая, добрая притча
Давным-давно, в далекие-далекие времена, когда люди были думающими а котики маленькими, жил да был на земле многострадальной Святой Котик Кентерберийский из аббатства Сицилийского, что приютилось в горах северной Ирландии. Котик был слепой, мудрый, очень набожный и чрезвычайно умный. Он никогда не покидал стен аббатства, а только молился денно и нощно своим подхриповатым мяуканьем, да и смотрел на Луну слепыми красными зрачками. И вот, одним погожим днем, что выдался в Ватикане накануне праздника святого Торквемады Кастильского, котик решил покинуть стены монастыря и пойти проповедовать добрым (и не очень) людям о Страшном Суде, вечном проклятии Ада и падении Сатаны, в назидание всем потомкам и мирянам. Ярко светило солнышко, пели птички, Котик шел и, сослепу, наткнулся на прохожего. Прохожий оказался дородным усатым крестьянином, несшим в одной руке букет цветов, а в другой, судя по запаху, великолепный рыбный пирог. Крестьянин, увидав котика, сказал:
-Доброго здоровья тебе, Котик! Вот несу букет роз в подарок жене, и пирог в подарок теще! Завтра я сколочу своему будущему сыну колыбельку, а теща, памятуя о моем внимании к ее персоне, не будет меня самого пилить за щепки и лишний шум.
Котик, перекрестившись, сказал:
Крестьянин, а знаешь ли ты, что завтра всякая работа по дому запрещена ?! И единственное, что положено в светлый праздник огнеподобного венценосного Торквемады Кастильского - это сидение на диване в обнимку с благочестивым чтивом. Все домашние дела и бытовые заботы суть сатанинские искушения, за которые ты и твоя семья будут вечно гореть в аду, корчась от черного пламени преисподней, и все это на твоих глазах! Стоит ли вечной погибели какая-то колыбелька?
-Но я обещал жене, да и руки просят работы...Я же делаю это во благо младенца, а не во имя богохульства. Неужто огнеподобный небесный кочегар Торквемада меня накажет?
Котик же возразил:
-Как смеешь ты со мной спорить! Грешник, ты и твой ребенок удостоены адской погибели и черной тоски, а ты будешь предан анафеме и получишь рак яичек! Прощай, я отлучаю тебя от святой Церкви!
Крестьянин охнул, повалился на землю, скорчившись от страшной боли в паху. Котик отломил ломтик рыбного пирога, прожевал и пошел дальше. Проповедовать.
Шел себе Котик, шел, а уже наступила ночь, светят звезды, веет теплый ветерок по холмам и долинам. К середине дня пришел Котик в соседний город, и зашел на базарную площадь. Везде суета, шум и гам, торговцы зашибают звонкую монету, бабы сплетничают, алкоголики дерутся...
И подумалось ему: "Почему люди столько жрут и пьют? Почему не пост и молитва у них в головах, а одни необузданные желания плоти? Надо бы их наставить на путь истинный! "
Взобрался Котик на бочку с вином, и давай хриплым голосом орать: "Лююююди, миря-яя-неее! Внемлите божественному откровению, хватит столько жрать! И куда в вас столько помещается!"
Но люди Котика не слушали. Они были заняты покупками, и в приступе массовой психопатии, закатив глаза, покупали всякую несъедобную дрянь. Били друг друга по голове и лицу, стараясь ухватить товары со скидкой. Кто- то даже выдернул бочку из под ног Котика, и он больно плюхнулся в придорожные нечистоты, испачкав рясу и мордашку. Тогда взмолился Котик, и всевышний мигом попортил все съедобное, что было в городе; рынок наводнили крысы, прокаженные и туберкулезные ходили люди по городу, пухли с голоду, тухли с жиру, и страдал город семь долгих лет.
Идет Котик, идет, расстроился из-за неудавшейся проповеди, и душа его заполнилась светлыми мечтами про скорейший Апокалипсис, муки грешников на демонических подземных жаровнях, вечное проклятие загробной тоски и легионах могил на том свете. И пришел Котик в очередной город, а в городе том война -бей, значит, черных, пока не побелеют, бей белых пока не почернеют! Совсем расстроился Котик. Взял святой воды и святой "вискас", и сидит на холме, думает о человечестве: кто на колючей проволоке удавился, кто горит заживо, кого снарядом на куски разорвало...Думал Котик, думал, и взмолился. "Пускай они все горят, вне зависимости кто черный, кто белый, кто красный, кто коричневый. Хотя вооон тот с красным флажком пусть горит подольше - заслужил! Аминь!"
Ну и прошлась по земле огненная волна, осталось голое поле. Только закат светит и кости догорают.
Скитается Котик себе день, неделю, месяц. Никого не видно, набрел на заброшенную деревню. А там прокисшее молоко в банке стоит, ждет Котика. Выпил Котик кефир, взмолился на весь мир: "Вот где добром меня встретили! Так пускай каждой твари божьей будет на этом месте счастье! Коровам, паучкам, жучкам, чихуа-хуа, поросятам, овцам, вшам, свинособакам..." Так всех и перечислил, а людей забыл.
Почил Котик на лесной полянке, преисполненный благодати и добра. С тех пор его мощи - мощи Святого Котика Кентерберийского из аббатства сицилийского - возят из города в город, (по пустым улицам) и прославляют Котика за его многие подвиги.