Настал её черёд выжидательно повернуться к принцу. Аладдин извлёк на свет предмет, больше всего напоминавший по виду горошину, и протянул мне. Долго раздумывать не пришлось: я и так уже поняла, что это такое.
- Орешек, - произнесла я, вертя в руках находку царевны.
- Я думала, это скорее горошинка, - удивилась она.
- Строго говоря, это ни то, ни другое, - откликнулась я. – Но на нашем профессиональном жаргоне называется орешком. Это сосуд, в котором можно до поры – до времени хранить заклинание. Обычно используется волшебниками, которые дарят или продают заклинание людям, не умеющим колдовать. Самому магу такая «горошина» без надобности, - пояснила я. – Он может сотворить заклинание в любой момент, подстроив его под сиюминутные обстоятельства. А волшебство, спрятанное в орешке, всегда будет более нейтральным. Я так понимаю, Аладдин догадался, что этот предмет - волшебный?
Принц утвердительно кивнул.
- Мне доводилось видеть нечто подобное. Я не знал, для чего предназначено это конкретное заклинание, но предположил, что ничего хорошего оно не несёт. Вряд ли его хозяин желал Несмеяне добра, а под перину орешек подложил только потому, что постеснялся сделать ей подарок в открытую.
С эт им трудно было не согласиться.
- Ты можешь определить, что там хранится? - тревожно спросил Аладдин.
- Попробую.
Я была практически уверена, что смогу. Но не люблю давать обещаний, не имея стопроцентной уверенности. Девяноста девяти процентов мне в этом случае недостаточно.
Я поводила рукой над орешком, прислушиваясь к хранившемуся внутри волшебству. «Прислушиваясь» - это, конечно, метафора. В том, что касается волшебства, мы задействуем иной орган чувств, не имеющий отношения к традиционным пяти.
Спутники внимательно следили за моими движениями.
- Заклинание переноса, - уверенно произнесла я, поднимая голову. – В определённый срок (предполагаю, что ночью) волшебство должно было вырваться из скорлупы на свободу и перенести Несмеяну в какое-то место. В какое именно, увы, не знаю.
- Это никак нельзя определить? – спросил Аладдин.
- Заведомо – нет, - развела руками я.
Принц и царевна погрустнели. Конечно, ведь не зная пункт назначения, невозможно определить, чьих это рук дело.
- Кому это может быть выгодно? – рационально подошёл к вопросу Дарьен. – Какова цель похищения?
- Точно не страшный ритуал, в ходе которого необходимо пролить кровь принцессы, - решила хоть немного успокоить присутствующих я. – Всё это предрассудки: на самом деле, для таких ритуалов нет никакой разницы между принцессой и, скажем, прачкой.
- С причиной всё понятно, - заявил Аладдин, как мне показалось, излишне резко. – Кто-то захотел принудить Несмеяну к замужеству и получить обещанные её отцом полкоролевства.
- Всё-таки папина затея с шумными смотринами вышла боком, - выдохнула себе под нос царевна.
- Сомнительная выгода, - скептически протянул Дарьен. – Управлять половиной королевства, со всеми его проблемами, долгами, народными волнениями и прочей головной болью.
- Мой отец отлично ведёт дела королевства! – возмутилась Несмеяна. – Мы давно выплатили внешний долг, а народных волнений у нас сроду не бывало!
- В любом случае, многие мыслят иначе, чем вы, маркиз, - примирительно произнесла я. – Поэтому версия его высочества представляется мне наиболее вероятной. Предлагаю принять её за рабочую гипотезу.
Дарьен пожал плечами. Дескать, не возражаю, хотя вы по-прежнему меня не убедили.
- Итак, что мы имеем, - принялась размышлять вслух я. – Некто, предположительно, метящий на престол мужчина, решил похитить царевну. Для этой цели он приобретает заключённое в орешек заклинание переноса. Кто-то, по его поручению, подкладывает орешек Несмеяне в постель. Просчитались они в двух пунктах. Во-первых, не ожидали, что царевна приляжет в дневное время: заклинание наверняка настроено на ночь. Во-вторых, не учли, что Несмеяна, в жилах которой течёт царская кровь, почувствует «горошину» даже сквозь многочисленные перины.
- Необходимо выяснить, кто за этим стоит, - категорично заявил принц.
- Попробуем... – задумчиво проговорила я, мысленно прикидывая, как сие можно провернуть. – Случившееся стало достоянием гласности?
- Нет, - ответил Аладдин. – Несмеяна решила…
- Может быть, предоставите девушке самой сказать? – язвительно спросил Дарьен.
Принц недовольно сверкнул на него глазами, но, так и быть, замолчал и повернулся к невесте.
- Я испугалась, - призналась та. – Сначала хотела позвать служанок, но потом подумала, что кто-то ведь подложил эту горошину. Ну, или орешек, - поправилась она. – Вот и решила пока во дворце молчать, а рассказать только Аладдину.
- В целом это было очень разумно, - похвалил Дарьен, как-то странно глядя на принца.
Словно это самое «в целом» подразумевало, что выбор доверенного лица был не самым удачным. «А сам ты разве не для того берёшь её в жёны, чтобы заграбастать себе полцарства?» - будто спрашивал взглядом он.
Не знаю, прочёл ли Аладдин в глазах маркиза то же, что и я, но прищурился в ответ крайне неприязненно. Я недовольно поморщилась. Право слово, что эти мужчины успели не поделить за время столь непродолжительного знакомства?!
- Действительно разумно, - согласилась я, стремясь отвлечь их от этой взаимной неприязни. С первого взгляда она, что ли, вспыхнула? – И существенно облегчит нам задачу. Поступим следующим образом. Сегодня вечером я приму облик Несмеяны и вместо вас, - я обратилась напрямую к царевне, дабы не продолжать говорить о ней в третьем лице, - приду во дворец. Останусь в одиночестве в ваших покоях и дождусь, пока активируется заклинание. И вот тогда я смогу выяснить, куда именно оно должно вас доставить. Едва с орешка спадёт скорлупа, это реально будет определить.
- Не годится, - возразил принц.
- Почему? – недоумённо воззрилась на него я.
- Мало ли что ещё там, в этой горошине, скрывается. Одна ты туда не пойдёшь.
- Аладдин, я же фея, притом, позволю себе отметить, высококвалифицированная. Я знаю, что ничего, кроме заклинания переноса, в орешке нет.
- Всё равно. Я пойду с тобой.
- А вы, простите, маг? – насмешливо поинтересовался Дарьен. – Сумеете помочь Элране справиться с колдовскими чарами?
- Вы тоже не маг, - огрызнулся принц. – И да, если понадобится, значит, сумею.
- А про репутацию царевны вы не подумали? – не отставал маркиз. – Появление мужчины в покоях незамужней девушки, да ещё и в ночное время, обществом, знаете ли, не одобряется.
- Если Аладдин настаивает, мы что-нибудь придумаем, - заявила я, главным образом для того, чтобы потушить разгорающийся спор. – Я дам ему шапку-невидимку, и он сможет проникнуть в покои Несмеяны незамеченным. Но, Дарьен, - я серьёзно взглянула на жениха, - я очень прошу тебя взять на это время царевну под своё покровительство. Никто не должен узнать, что в эту ночь в покоях Несмеяны будет ночевать не она. А ты сможешь и спрятать её у себя, и защитить в случае необходимости.
- Хорошо, - небрежно бросил маркиз.
На рыцаря без страха и упрёка он походил в этот момент меньше всего, однако же я оценила по достоинству его готовность помочь, которой не предшествовали даже краткие секунды колебаний.
Так и случилось, что Несмеяна отправилась в тот день в дом Дарьена, а мы с Аладдином – во дворец. Принять облик царевны не составило для меня труда: работать с иллюзиями я умела и любила. Шапка-невидимка у меня тоже имелась, правда, только одна, но больше было и не нужно. Когда горничная, убедившись, что госпожа легла спать и в её услугах не нуждается, на цыпочках покинула комнату, Аладдин тихонько задвинул дверной засов и снял шапку.