— «Бывает и такое… скажу тебе откровенно — все дело банально просто — к нам уже давно не идут пополнения» — также спокойно-деловито ответил рыцарь и продвинул коня на самый край оврага.
— «Да кто же к вам пойдёт-то в ваш Патруль? Какой дурак?» — Зиорра даже немного подзабыла про Энниоллу, так её увлекла возможность поиздеваться над неожиданным собеседником: «Таскаетесь туда-сюда, воюете непрерывно, дохода — ноль, а перспектива — стать вот такими, как ты — которые даже к себе домой в собственном былом обличье вернуться уже не могут… То ли вы светлые, то ли вы темные… ни туда — ни сюда».
— «Ты ошибаешься, Зиорра! Наш Орден всегда сражается только на светлой стороне, пусть даже иногда и темными методами».
— «Расскажешь своему Парт Оргу! Проваливай давай! Не мешай мне, хотя… если есть желание — то полюбуйся, как я вот эту вот Воплощенную Красоту (вам ведь именно такие всегда нравятся?) пожирать буду — тело и душу одновременно…»
— «Ты не сможешь этого сделать, Зиорра!»
— «Почему же это не смогу? Кто мне помешает, а? Ты, что ли? Ты на нашу сторону оврага не попадешь, даже если решишь нарушить свои идиотские Обеты!»
— «Перейти не смогу, ты права. Но помешать — помешаю. Не понимаешь — как? Очень просто — даже ты, со своим презрением к любым обязательствам, не посмеешь отказаться от Магического Поединка, а я тебя вызываю по всем правилам!» — тяжелая латная перчатка вдруг сорвалась с вытянутой вперед правой руки рыцаря, с бешеной скоростью пересекла овраг (рванувшиеся на перехват языки серого тумана лизнули уже пустоту) и, слегка коснувшись лица ошарашенной Зиорры, рассыпалась серебряной пылью, осыпав её с ног до головы… Глядя, как Зиорра с воплями пытается стряхнуть с себя серебро, под которым её платье дымилось и плавилось, Черный Рыцарь холодно добавил: «Как ты помнишь из книг, украденных тобой из замковой библиотеки еще во втором классе, от серебра может избавить тебя только победа надо мной в поединке. Готовься!»
— «Мне не надо готовитьс-с-ся! Я вс-с-сегда готова! С-с-сейчас-с-с-с, ты поймеш-ш-ш-ш, с-с-с кем ты с-с-свызалс-с-с-ся!» — змеей зашипела Зиорра, разом позеленев (а платье её продолжало шипеть и дымиться) и вдруг, резко выкинув руки вниз — по направлению к Серому Туману, выкрикнула заклинание:
— и Зиорра выбросила из ладоней в сторону противника большой комок черно-багрового пламени, медленно поплывший к своей цели, роняя в глубь оврага шипящие капли жидкого огня…
Рыцарь, досадливо мотнув головой, взглянул вниз и вверх, потом выхватил длинный меч с черным клинком и провел его острием так, словно охватывал невидимым кругом всех, кто стоял напротив (Энниолла тоже попала в эту группу), а затем произнес медленно и веско, тяжело роняя слова:
Длинная белая молния сорвалась с клинка и ударила в багровый шар как раз на середине оврага… Ослепительная вспышка, тугой громовой удар… и в потоках ярко-белого, все собой затмевающего света ошеломленная Энниолла увидела неожиданно, как все трое троллей вдруг распадаются напополам — и через мгновение на их месте возникают три маленьких красных снегиря, тут же вспорхнувшие вверх, а внизу упали на четвереньки и мгновенно обросли грязной пятнистой шерстью три отвратительные гиены…
И Зиорра, метнувшаяся в последний момент в сторону, вдруг, прямо в движении, немыслимо растянулась и коснулась земли уже черной пантерой с кроваво-красными глазами и огромными золочеными клыками… а в сторону от нее полетела крохотная белесая бабочка-моль…
А сама Энниолла, громовым ударом брошенная на четвереньки, вдруг увидела, что её прелестные ручки превращаются в копытца лесной лани и будто сами-собой несут её прочь — подальше от пантеры и гиен, с утробным ревом устремившихся следом…
Из последних сил мчится по густому лесу чудесная Белая Лань, неизбывно преследуемая Дикими Тварями… Много часов уже продолжается погоня — сначала суматошная, а потом построенная преследователями по какому-то им одним понятному плану… Нежные ножки Лани изранены и исколоты острыми ветвями и колючей осокой, её прекрасная шерстка по бокам исхлестана упругими ветками и усажена колючками чертополоха… крохотные капельки крови слетают из многочисленных ранок, но, не достигая земли, превращаются в маленьких ярких бабочек, устремляющихся к преследователям — Черной Пантере и трем Отвратительным Гиенам и старающихся помещать им — попасть в глаза или в отверстия носа… Те, задыхаясь от усталости и ярости, лишь трясут головами, пытаясь отогнать докучливых маленьких защитников…