Выбрать главу

— Ну до свидания, если угодно.

— Уже лучше. По крайней мере, не так безнадежно.

Алиса вышла из машины, Тишинский тоже. Он открыл заднюю дверь и подал ей пакет с продуктами.

— До свидания, Алиса, — сказал он.

— До свидания, Игорь.

Дома она, как обычно, приготовила ужин на скорую руку. Потом пила на кухне холодный зеленый чай и курила в открытое настежь окно, размышляя о своем. Если бы Ленка была рядом, то есть в городе, можно было бы позвонить ей и рассказать о сегодняшнем приключении. Но она сейчас вместе со своим канадским миллионером Володей загорает на пляжах Майами, и говорить с ней о чем-либо просто бесполезно. И дорого. Впрочем, иногда Ленка звонила подруге сама — не забывала.

Тогда Алиса решила набрать номер Оксаны, тем более что обе женщины не виделись и не разговаривали по телефону уже давно. Подруга как будто даже обрадовалась ее звонку.

— О-о, Алиса, привет! Как у тебя дела?

— Как обычно. А ты как?

— Хорошо. Купили новую машину, сделали в квартире ремонт. Приезжай, посмотришь!

— Как там Сережа?

— У него все отлично. Много клиентов. Правда, приходится побегать, но зато и деньги приличные.

— Так до сих пор сам и бегает? Помощников себе не нанял?

— Ну он же пока не такой знаменитый и важный, как Кулагин!

Они посмеялись.

— Что ребята?

— Сейчас опять у бабушки, на Алтае. Все лето там будут. Мы с Сережкой в августе тоже туда поедем. Если хочешь, давай с нами.

Они еще с минуту поболтали о разных незначительных делах. Наконец, Алиса произнесла:

— Я сегодня случайно встретила Тишинского.

— Это тот самый покупатель, который…

— Да. Тот самый Мюнхгаузен.

Алиса рассказала Оксане о метаморфозах, произошедших с ее прошлогодним знакомым.

— Занятно, — ответила та, выслушав. — Интересно, с чего он так поднялся за год?

— Я не спрашивала. Вообще-то, если честно, меня это не особо интересует.

— Почему?

— А с какой стати меня это должно интересовать?

— Ну просто любопытно. И на чем же вы расстались?

— Просто попрощались, и все.

— Как все? Он что, даже никуда тебя не пригласил?

— А куда, по-твоему, он должен был меня пригласить? В койку?

— Ну почему сразу в койку? В ресторан, например… А хоть бы и в койку, тоже совсем неплохо. В нашем с тобой возрасте уже можно и не грузиться проблемами нравственности, и вообще относиться ко всему легко и просто.

— Я не могу так… то есть… Даже не знаю, как объяснить… Понимаешь, Оксана, сейчас он богат, и я знаю, что нравлюсь ему, но… Получается, он не был мне нужен, когда доедал последнюю луковицу без соли. А теперь, когда любая женщина побежала бы за таким мужиком, только свистни, я тут как тут. Знаешь, я четко осознаю, что быть с ним — это не правильно.

— Элис, какие проблемы? Разори его обратно и люби себе на здоровье! Но проблема ведь не в том, что он богат, верно? Просто ты боишься новых отношений с мужчиной.

— Не знаю, Оксан…

— Уверяю тебя, проблема только в этом. И потом, женщина должна смотреть на мужчину с прагматичной стороны. В природе самка даже близко не подпустит к себе несостоятельного самца. Так почему мы, женщины…

— Мы в первую очередь люди, Оксана, а не животные, которым надо только поесть, поспать и быстро, без заморочек, повязаться.

— Слушай, может, Ленка сказала правду? Может, ты действительно собираешься принять постриг? Что-то мне не нравятся эти твои философствования. Алиска, очнись! Ведь жизнь так коротка! Моргнуть не успеешь, как состаришься. Надеюсь, ты оставила ему номер телефона?

— Не надейся.

— Ну, совсем дело плохо. Телефон все же надо было оставить. На всякий случай.

— Никакого случая больше не будет.

— Во-первых, не зарекайся. А во-вторых, можно было и встретиться с ним. Хотя бы ради секса. В нашем возрасте это очень важно. В конце концов, от тебя бы не убыло…

Алису развеселил финал их разговора с Оксаной. Какое же это расхожее заблуждение, что после тридцати пяти лет у женщин наступает пик сексуальности! Возможно, у тех женщин, что повыходили замуж в восемнадцать-двадцать лет и, кроме одного-единственного мужчины со средними возможностями, никогда не знали, и несет крышу от того, что молодость проходит, а они так толком и не нагулялись. А вот ей, если честно, уже несколько лет ничего подобного от мужчин и даром не надо. Беспокойство одно. И вообще, она так лихо распутничала после развода, в пору безоблачной юности, что теперь ее могло возбудить только настоящее большое чувство, которого она так никогда и не испытала, несмотря на довольно бурную молодость.