– Так и уедешь, да? Мы тебе уже не нужны в Новый год?! – торопливо выкрикнул Артур и снова сжал губы, да так, что они побелели.
– Я все сказал. Это моя работа. Вырастешь – поймешь… Я надеюсь. Я позвоню. – папа неловко чмокнул маму в щеку, обнял торопливо сонных близнецов и ушел.
Закрылась тяжелая дверь. Звякнули ключи в замке.
Инга следила за ссорой со стопки старых пыльных шапок на антресолях. Она видела, как другие феи пытаются помочь, кто-то щекотал малышам носики, чтобы они чихнули и отвлекли взрослых, кто-то полетел укачивать колыбельку Ариши, которая снова начала беспокойно крутиться во сне, несколько фей пытались наколдовать для Папы легкую дорогу, притаившись в углу у входной двери. Но пока ничего не получалось.
Кроха сжала кулачки, набралась смелости и прыгнула с полки прямо к Маме в прическу. Соскользнула по витой пряди к ушку и стала нашептывать ей волшебные, такие нужные сейчас, слова.
Мама через силу улыбнулась:
– С добрым утром, сони! Ну что ж, нарядим елку вместе? Артурчик, принесешь из кладовки большую гирлянду? И давайте сегодня завтракать блинчиками с какао! Может, прочитаем хорошую Новогоднюю сказку? Где у нас была книжка, с такими красочными картинками… Ли, Лу, бегите чистить зубки! Милый, так что? Будешь блинчики? Артур?…
Старший брат поднял голову, а глаза его были полны горьких, злых слез. Он зашел в комнату, снял с полки большую, синюю с золотым тиснением, книжку, с силой швырнул на пол и ушел к себе, оглушительно хлопнув дверью. Щелкнул запор. Заплакала в комнате маленькая Аринка.
Никто не заметил, как от половичка в прихожей, из-под запертой двери комнаты, от брошенной на пол книги, отовсюду – вылетели серые, уже безжизненные, комочки пыли.
Весь день в доме прошел в боевом затишье. У мамы были красные, заплаканные глаза. Она мало разговаривала, только звала детей к столу. Артур ни разу не вышел из своей комнаты. Ли и Лу сидели тише мышки в гостиной и перебирали книги и раскраски. Ни громких игр, ни веселых приключений сегодня не было. Малыши сопели, возя карандашами по страницам, изредка поднимали головки и прислушивались. Но ни одного обнадеживающего звука, ни звона ключей в прихожей, ни скрипа дверной ручки они так и не расслышали. Елку мама поставила в ведро с водой в углу гостиной, но никто не зажег на ней огоньков, никто не украсил ее мишурой и шариками. Она так и стояла там весь день, очень чужая и странная в своей зеленой шубе.
В том же тягостном молчании вечером все разбрелись по постелям. Ли и Лу долго шептались в темноте. Им, конечно, было обидно, что папа уехал. А еще было обидно за папу, что брат так с ним разговаривал. И за маму, ведь она старалась сделать как лучше, пыталась всех подбодрить, но ничего не вышло. И даже за Аришку им было обидно, ведь это ее первый Новый год, а он не будет таким веселым и светлым, как обычно, и вообще будет ли теперь… С этими мыслями они заснули в обнимку на одной кроватке, твердо пообещав себе, что так просто они Новый год не отдадут!
Утром мама укутала Арину и отправилась в магазин. Раньше они с папой ездили в большой супермаркет заранее, возвращались поздно, шумно и весело затаскивали в дом десятки тяжелых пакетов, набитых соком, мандаринами, докторской колбасой и тысячами других вкусностей на праздничный стол. На этот раз маме пришлось идти самой, в последний момент, да еще с коляской. Она постучалась к Артуру, попросила его через дверь присмотреть за близнецами, тяжело вздохнула и ушла.
Ли и Лу смотрели в окошко, как она вышла из подъезда и пошлепала по мокрому тротуару в сторону рынка. Ночью стало теплее, снег осел неряшливыми серыми кучками, на дороге появились грязные лужи, а небо затянуло хмурыми тучами.
Близнецы переглянулись, упрямо тряхнули кудряшками и пошлепали босыми пятками в сторону балкона.
Сначала они, пыхтя и упираясь локотками, вытащили из кладовки огромный ящик. В нем хранилось все для Нового года. Длинная яркая гирлянда, целая коробка шишек на веревочках, дождик и мишура, искусственный веночек на дверь, колокольчики и шарики, пенопластовый снеговик и множество других ярких безделушек.
Рядом с елкой малыши поставили стул. А с другой стороны табуретку-лесенку из кухни, с помощью которой мама доставала вещи с верхних полок. К письменному столу они пододвинули скамейку из прихожей. На сколько смогли дотянуться, они развесили на елку содержимое заветного ящика. Один бок ее был усеян шариками почти что от макушки – где Лу смог забраться на стол. Другой бок – со стороны дивана – посередине сверкал блестками и мишурой, а сверху и снизу был абсолютно пуст. Центральную же часть, лицо елки, малыши старательно обвесили любимыми шишками и бумажными гирляндами-цепочками.