В этом поступке - весь Слепуха, от головы до пят. Достать для себя телевизор - этого он не умеет. Но выколотить, выпросить, выклянчить 20 бульдозеров - тут он готов на всяческие унижения. Ведь это не для себя...
- Пригодились на перекрытии мои бульдозеры, - рассказывал он позже. Прибыли они вовремя, мы на участке все приготовили заранее, выделили лучших людей для ведения работ. Очень мне хотелось тогда сесть за рычаги, но не дали разрешения, неудобно, говорят, начальнику участка сидеть за рычагами. А я ведь в душе экскаваторщик, до сих пор скучаю по машине.
Перекрытие произошло в октябре 1958 года. Захватывающее зрелище. Как вышли самосвалы на наплавной мост, развернулись пирамиды бросать, так и пошло. На мосту самое важное - выдержать темпы. Река сносит мелкий камень, грунт, значит, надо бросать быстрее, чем она сносит. Я все время находился на мосту, вместе со штабом. Когда проран засыпали пирамидами, надо было насыпать перемычку. Пошли в ход мои бульдозеры, даю команду лучшим водителям - с одной стороны пошел Александр Ушаков, с другой Михаил Сало. Самосвалы с моста выбрасывают щебень, а бульдозеры его планируют в дамбу хорошо тогда поработали. А когда два бульдозера сошлись, значит, дамба под ними готова, перекрытие закончилось. Даже спать не хотелось, так бы и смотрел на эту картину.
Был я недавно в гостях у Бориса Ивановича Сатовского. Послали меня на Уралмаш доставать запасные части для экскаваторов, в частности рукоять. Встретились мы хорошо. "Что нового? - спрашивает Борис Иванович. - Какое новое усовершенствование привезли для нашего экскаватора?" Я смеюсь: "Разлучили меня с экскаватором. Начальником сделали". - "Ничего, - говорит, - в экскаваторщики легче устроиться, чем в начальники". Потом пошли в экскаваторный цех. Впервые увидел, как экскаваторы делают. Они как раз готовили шагающий экскаватор с объемом ковша в двадцать пять кубометров. Все-таки техника далеко шагнула. Одна человеческая жизнь - и такой скачок. В Коунраде я на первом экскаваторе работал, а теперь, пожалуйста, двадцать пять кубов. Энергии потребляют столько, сколько целый город. Грандиозная машина - ничего не скажешь. О запасных частях я быстро договорился. Борис Иванович помог - замечательно встретились с ним. Остался у меня в запасе день, решил сделать небольшой крюк, заехать на обратном пути в Магнитогорск. Философское раздумье на меня напало, знакомые места хотелось посмотреть. Мальчишкой я на склоне руду брал, теперь со склона всю руду сняли, идут за рудной жилой в землю. Город вырос - не узнать. Жизнь, как говорится, на всех этапах идет вперед. Побывал в гостях у сестры. Она по-прежнему там работает, имеет звание заслуженного врача РСФСР.
Не зря я по старым местам ездил, словно чувствовал, что придется за пределы страны уехать. Возвратился в Волжский. Депутатские мои полномочия закончились по истечении срока. Тут звонят из Москвы: "Назовите лучших экскаваторщиков". - "В мои обязанности это не входит, но назвать могу: Елисеев, Травников, Сычев", - и еще несколько фамилий назвал. "Почему же вы себя не называете?" - "Я не экскаваторщик. Я теперь начальник". - "А на экскаватор хотите?" - "Как же я могу не хотеть? Пять лет по экскаватору скучаю". - "А в Асуан поедете?" - "Где это, в Африке? Не возражаю. Если экскаваторщиком, то готов на край света". Таким образом и попал сюда, где мы сейчас с вами стоим...
Мы стояли на краю бетонного поля Внуковского аэродрома. Ноябрьское утро было на редкость ясным и морозным. Вот-вот должны были объявить посадку. Как всегда, Слепуха был внешне спокоен и сдержан, но я видел, что он возбужден и даже несколько растерян. Его голубые глаза блестели сверх обычного, он говорил быстро и разбросанно и все время бродил взглядом по сторонам - хотелось вдоволь наговориться, вдосталь насмотреться, а на это всегда не хватает времени перед отъездом.
- Клава потом ко мне прилетит с сыном, - говорил он. - Как вы думаете, сколько времени наши газеты идут до Асуана?
Я не имел об этом ни малейшего представления.
- Все хорошо, - поспешно продолжал Дмитрий Алексеевич. - Только страшновато. В чужую страну, без языка... Одно слово я уже знаю - "селям алейкум". Как приедем, надо сказать: "Селям алейкум!"
Слепуха уезжал не на месяц и не на два, он ехал не туристом и не путешественником. Он уезжал в Асуан, чтобы жить и работать до конца строительства.
Мы обнялись. Я видел издалека, как в цепочке людей Дмитрий Алексеевич поднялся по трапу и исчез в чреве самолета.
Белокрылая, почти прозрачная в лучах солнца птица быстро разбежалась, круто устремилась ввысь, дымя реактивными струями, которые вытягивались все дальше, пока не слились в зыбкое облачко, а потом и вовсе растворились в нескончаемой дали.
1961