— Что я должна буду сделать? — прошептала она, спустившись поближе.
— Она придет к тебе, когда будет уверена в победе, прямо перед или сразу после начала конца. Придет она убивать тебя или вербовать, ты встретишься с ней лично и когда это произойдет — ты приведешь ее сюда. Я знаю, твое Проявление позволяет перемещаться не только к людям, но и в место… пусть даже в этом случае требования для эмоциональной связи куда строже. Я сделаю так, чтобы с этим местом у тебя были связаны очень… сильные эмоции. И тогда…
Он бросил ей что-то металлическое, тускло сверкнувшее золотом на вновь освобожденном от власти туч солнце. Выхватив предмет из воздуха, Рейвен разжала ладонь, разглядывая массивный золотой крестик, символ Братьев-Близнецов: разрушение и созидание, скрещиваясь, порождали Человечество.
— Это детонатор. Здесь, под землей, есть бункер — в нем столько Праха, что хватит на десяток таких, как она. Если тебе повезет, ты даже успеешь сбежать. Когда это произойдет… что бы там ни было, счет пойдет на дни, недели и месяцы, новой Салем потребуется время на то, чтобы сожрать свое новое воплощение, разобраться в происходящем и вернуться в игру — от нескольких месяцев до нескольких лет. Тогда все, что мне останется — найти Выбор и… сымпровизировать.
Рейвен вновь коснулась живота. Неожиданно разозлившись на куртку, что мешала ей дотронуться до дочери, рывком разорвала ее, мягко погладила бронзовую кожу… и содрогнулась всем телом, когда крохотная жизнь, растущая внутри, пошевелилась, в самый первый раз толкнув живот изнутри, будто отвечая на прикосновение. Сжав в кулаке крестик так, что ногти глубоко впились в ладонь, она сжала зубы, давя слезы, и сипло выдохнула единственное, что ей оставалось:
— Хорошо.
"Может, у меня получится придумать что-то после побега…"
Опустившись на землю, она покорно ждала, засунув крестик в карман и обеими руками обхватив живот, в глупой попытке защитить дочь от древнего монстра, тяжелой, неровной походкой шагающего навстречу. Содрогнувшись еще раз, она сжалась, когда он остановился рядом, коснулся щеки и тихо прошептал, будто боялся, что кто-то подслушает:
— Мое Проявление — манипуляция разумом. Я помогу тебе сделать все так, чтобы все поверили, приглушу боль — ты будешь чувствовать себя правой. Когда Разрушение окажется напротив — ты вспомнишь все, поймешь, что должна сделать.
Рейвен зажмурилась, когда последняя линия обороны: притвориться что согласна, следовать приказам, а самой в это время — искать выход, пала. Она должна была знать лучше, когда думала, что может переиграть Озпина хоть в чем-то.
— Позаботься о Янг, — единственное, о чем она попросила.
— Даю слово. Знай, я бы никогда не попросил тебя о жертве, которую не готов принести сам. Когда ты уйдешь, я сделаю тоже самое и с собой — я не могу позволить себе передумать.
Как будто ей было не плевать.
— Мне жаль.
— Надеюсь, ты действительно сдохнешь, Озпин.
— Я тоже, Рейвен. Я тоже…
…Глубоко, прерывисто вдохнув, Рейвен с трудом протолкнула в перехваченное судорогой горло колючий зимний воздух, отшатнулась от монстра, оказавшегося даже страшнее, чем она думала раньше, выронив меч, попятилась спиной вперед.
— Прости, Вороненок… — сказало чудовище, даже не пытаясь освободиться из ледяного плена. — Ко мне она пришла первому. Мне пришлось делать все самому.
Прежде, чем он успел сказать что-то еще, монстра от нее загородила Вернал. Наставив оба дробовика на скованного врага, она обернулась через плечо, ошарашенно расширив глаза, когда увидела свою железную наставницу бледной и дрожащей, мелкими судорожными вдохами пытающейся заставить себя дышать.
— Ты в порядке?!
— Ей просто нужно немного времени, дево…
— Завали! — рыкнула Вернал. — Рейвен!
И тут она наконец справилась с дыханием, взяла под контроль обезумевшее сердце и прохрипела единственное, что сейчас имело значение:
— Янг?..
— Я сдержал слово, Вороненок. Прямо сейчас у твоей дочери шансы выжить больше, чем у всего человечества.
________________________________________________
З.Ы. Да, я знаю, в первой части уже была глава с таким названием. Да, я специально!
Глава 22. Когда ты знаешь зачем