Пару секунд она, замерев в беспокойном ожидании, слышала только его дыхание. Глупо было бояться его разочарования — после всего, через что они прошли, но… она боялась.
— Знаешь, меня учили, что смерть — лучший друг воина, — наконец сказал он. — И когда я беру в руки оружие, то выбираю смерть, будет ли она от клыков и когтей Гримм, от меча или пули. Что смерть не приходит внезапно, не подкрадывается втихаря — она навсегда встала за моим левым плечом в момент, когда я родился. Что смерть — это вызов, который получает каждый из нас, будь он пекарем или Охотником, преступником или правителем, а жизнь — это просто поле боя, арена, на которую выпихнули каждого из нас, не спросив согласия.
— Походит на тупую заумную философию.
— Возможно. Я лишь рассказываю, чему учили меня. Этот сработало — когда я шел сражаться с Адамом, в первый раз и во второй, последнее, о чем я волновался, так это о собственной смерти, — он невесело хмыкнул. — С другой стороны, это просто значит, что ты начинаешь бояться других вещей.
Отстранившись, она заглянула ему в лицо.
— И чего боишься ты, Плюшевый?
Его взгляд мгновенно вильнул в сторону, а лицо закаменело в бесчувственной маске, так похожей на стальное забрало Белого Клыка. Проследив за его взглядом, Янг поняла, что он смотрит на меч Адама.
— Ты никогда не станешь, как он.
— Я никогда не думал, что Адам станет, как он.
Улыбнувшись, она положила ладони ему на щеки и силой развернула к себе, заставив посмотреть в глаза:
— Ты никогда не станешь, как Адам, — повторила она. — До тех пор, пока у тебя есть я, этого не случится, обещаю.
— У Адама была Блейк. И она не смогла его удержать.
Она покачала головой, не переставая улыбаться:
— Я не Блейк. Если ты сделаешь что-то неправильное, я тебе об этом скажу. Если ты не сможешь убедить меня в необходимости этого, — она подмигнула. — Я надеру тебе задницу.
Мгновение он просто смотрел ей в глаза, будто пытался отыскать там какое-то сомнение, хотя бы капельку неуверенности в своих словах, а после напряженное лицо расслабилось, а губы растянулись в слабой, непривычно хрупкой улыбке. Притянув к себе, он осторожно поцеловал ее в лоб.
— Ты не понимаешь, Янг. Я вижу путь, по которому он прошел, мысли, которые он думал, чувства, которые подтолкнули его. Злоба, которая жила в нем, живет и во мне.
— Если я не понимаю — объясни. Тогда тех, кто понимает, станет двое — и это всегда лучше, чем один.
Прежде, чем ответить, он рассеяно поправил обернутый вокруг нее спальный мешок, сбившийся из-за резкого движения.
— Как ты думаешь, мог ли Адам стать Охотником? — наконец спросил он.
— Что? — растерялась она. — Террорист с кровью на руках?
— Ты предлагала мне это, — Браун пожал плечами. — И я вполне подхожу под это описание. Сильным, по-настоящему сильным бойцам могут простить прошлое, на определенных условиях, под наблюдением и с урезанными правами, но могут. Адам был силен — только три или четыре человека в Вейл были сильнее него.
Янг не нашлась, что на это ответить. Мгновение она озадаченно молчала, не понимая, куда он клонит, а после кивнула:
— Ну хорошо, предположим, возможность была. К чему ты ведешь?
— Охотники — очень опасная, но вместе с тем предельно простая и однозначная профессия. Ваши враги — Гримм. Обычный, среднестатистический Охотник очень редко сражается с людьми. Там никого не волнует, фавн ты или человек, дискриминация если и есть, то куда меньше, чем в любом другом месте. Это жизнь в уважении и, что куда более важно, это честная жизнь: за вами не охотятся власти, не устраивают облавы, загоняя как дикого зверя. Охотникам нет нужды прятаться. И при всем при этом — Адам выбрал Белый Клык, путь насилия и крови, где не заслужишь уважения и чести, а от принимаемых решений временами хочется нажраться до потери сознания.
— Потому что жизнь Охотника не поможет фавнам, — догадалась Янг.
— Да. Охотники-фавны были всегда. Были герои, были знаменитые бойцы — это не меняет ничего. Охотники не лезут в политику — это закон, соблюдаемый куда строже многих других. Ничего не изменится от того, что фавн спасет одного человека, сотню или тысячу, до тех пор, пока у нас не будет рычага воздействия на тех, кому выгодно текущее положение дел.
Он замолчал на секунду. Янг закусила губу, наконец догадавшись, что он хочет сказать.
— Я сделал тот же выбор.
— Ты не он, — упрямо прошептала она.