— Поли-итика, — напоказ зевнула Янг. — Я просила развлечь меня, а не усыпить.
— Белый Клык с ними тоже дружит. Здесь со всем этим дерьмом с дискриминацией не связываются — не Королевства чай, с их Охотниками, армией и природной защитой, да и мэр женат на фавне. Договор достаточно простой — мы не проводим в Фаллене никаких акций и заворачиваем всех желающих присоединиться, они — не объявляют нас вне закона и даже торгуют… не оружием, разумеется… официально. А так — теневой рынок здесь как бы не больше белого. По крайней мере, так было раньше…
Почувствовав его напряжение, Янг легонько похлопала его по груди ладонью и смачно чмокнула в щеку.
— Эй, не куксись, Плюшевый. Может, и сейчас все в порядке.
— Может… Но по сторонам посматривать стоит. Раз уж мы теперь партнеры, ты прикрываешь мою спину.
— Да уж, прикрываю! — захихикала Янг. — Не трясись, Плюшевый, прежде, чем добраться до твоей спины, они уткнутся в меня! Поработаю ЯНГожилетом. У меня даже подушки безопасности есть! А-мор-ти-за-ция!
Она старательно заерзала, вжимая ему в спину «подушки безопасности» (которые, надо сказать, были большие и мягкие), на каждый слог.
— Ты слышала это, Янг? — серьезно спросил он, заставив дернуться уши на макушке.
— Что? — тут же успокоилась она. Проследив за его взглядом, девушка подозрительно уставилась на черные стволы деревьев с той стороны железной дороги. — Гримм?
— Да. Там стая Беовульфов. Они катаются по снегу и пытаются выцарапать себе глаза, отгрызть уши и вытащить мозг, чтобы забыть твои жалкие потуги в юмор.
В ответ она вновь укусила его за ухо, притворно зарычав. Фавн лишь рассмеялся — прокусить его кожу был способен далеко не каждый Гримм.
— Ты должна не рычать, а шипеть — на тебе кошачьи уши!
— Шшшш!
— Лучше. Вспомни, как реагировала Блейк, когда ты пыталась забрать у нее «Ниндзя Любви».
— Хсссс!
— Это змея.
— Так покажи класс, медведь, блин! То медведь-ня!
Еще несколько минут он на полном серьезе учил Янг правильно шипеть: смех смехом, но это действительно было важным навыком… и даже не пытался согнать с лица счастливую глуповатую улыбку.
Янг ВОЗВРАЩАЛАСЬ. По капельке в день, по миллиметру в сутки, она вновь становилась той девушкой, которую он впервые встретил в том кабаке, вместе с Блейк: серьезной и беззаботной, смешливой и упрямой. От пустого, усталого выражения лица — к прежней озорной улыбке, от которой у него каждый раз спотыкалось сердце, от тоски и безысходности во взгляде — к танцующим в нежно-лиловых глазах бесенятам. Сейчас, спустя два месяца, он уже мог точно сказать — Янг справится со свалившемся на нее горем.
Браун мог только молиться о том, чтобы она успела сделать это прежде, чем вновь повстречает Синдер Фолл. Молиться… и думать над способом защитить ее в день этой встречи. К сожалению, он не мог решить эту проблему простым и привычным способом — силой, в прямом бою: жестокая сука просто была слишком могущественна. И если пустить все на самотек, то и боя никакого не будет — честного, как получилось в Биконе. Стрела в спину, яд в бокале или мина под кроватью — в отличии от Эмбер, Янг не обязательно было побеждать, достаточно просто убить.
Пока Янг была занята, пытаясь скопировать шипение Блейк, он бросил мимолетный взгляд на собственную правую руку — блестящая, словно вчера с завода, сталь ярко сверкала в лучах тусклого зимнего солнца.
Один способ все-таки был. Вот только каждый раз, когда он думал об этом — шерсть на затылке вставала дыбом, а липкий, животный ужас холодным комком проваливался в желудок. Немногое в этом мире могло повергнуть Фавна-из-стали в такой беспомощный ужас, но тот день, когда он лишился руки, тот подвал, в который забился, чтобы пересидеть облаву и зализать раны, входил в их число. А ведь была еще первая операция, когда ему ампутировали кусок скелета — и он был вынужден оставаться в сознании каждый миг, пока зловеще жужжащая хирургическая пила вгрызалась в кость, и вторая, затмившая по перенесенной боли все, что он пережил раньше, за всю далеко не спокойную жизнь.
Пройти через все это не один раз, а целых четыре, а может, и больше…
Фавн покосился на Янг и тут же отвернулся, скрывая горькую улыбку: девушка не прекращала тренировок, и прерывалась только на то, чтобы просмеяться.
…Но если выбирать, кому платить цену: преступнику, чья судьба умереть от меча или сгнить в клетке, или молодой красавице, которая, когда все это кончится, имеет все шансы вернуться к обычной спокойной жизни, выйти замуж и вырастить детей, лишь изредка вспоминая о девичьей влюбленности в «плохого парня»… это даже выбором не было.