С некоторым облегчением Браун отметил отсутствие… характерной реакции на его фавн-наследие: стражи города даже посочувствовали, без всякий дополнительных вопросов догадавшись о причинах «эмиграции» — как оказалось, его уже успели опередить фавны, уезжающие из Вейл после событий Падения Бикона, из тех, кому не нужно было путать следы и путешествовать с раненной.
Распрощавшись с очередными копами, он сделал себе пометку попытаться отыскать таких беженцев — они, наверное, многое могли рассказать о том, что происходило в городе после его отъезда.
Стоило только оказаться внутри высокой (уж на чем, а на безопасности в Темных Землях мог экономить только клинический идиот), с пятиэтажное здание толстой крепостной стены, и он будто оказался в одном из небогатых районов Вейл — враз исчезли низкие обшарпанные здания, сменившись вполне узнаваемыми типовыми многоэтажками (впрочем, не выше девяти этажей), дорога раздалась вширь, разбегаясь во все стороны на частых перекрестках, и даже тусклое освещение появилось — на тот короткий срок, пока стремительные зимние сумерки не обратятся непроглядным мраком. Крепко ухватив Янг за руку, он торопливо, подобно редким припозднившимся прохожим, повел ее по знакомому пути — на запад, вдоль широкого шоссе, ведущего от вокзала в промзону — именно там располагалось «посольство» Белого Клыка в городе, по соседству с собственным складом организации.
Разумеется, он не планировал заходить с парадного входа, просто пройти мимо, посмотреть, все ли в порядке, а после, пройдя дальше и поплутав узкими, зажатыми с обоих сторон высокими заборами, улицами промзоны — завернуть в один из тупичков и воспользоваться подземным ходом, ведущим в подвал склада. Если сделать все правильно — никто и не узнает, где именно остановился очередной путешественник, до системы контроля Королевств Фаллену было далеко…
Что ж, он посмотрел. Ночное зрение даже в темноте, рухнувшей на город с отключением освещения, позволило ему разглядеть пустое место на месте старого и обшарпанного, но все еще крепкого здания, толстый снежный покров на месте пепелища, черные полуразрушенные остовы несущих стен, уцелевших в пламени…
Он думал, что готов к этому, был уверен, что понимает, чем может обернуться Падение Бикона для Белого Клыка и фавнов, но увиденное ударило его сильнее, чем было приемлемо. Причина была проста — он понимал все это разумом, но не сердцем, видел «в голове», а не глазами.
Он покинул Вейл на шестой день после Падения, и большую часть времени просидел возле Янг, пока ее било в лихорадке. Он путешествовал с ней по пустым по зимнему времени и произошедшей катастрофе дорогам и лесам Королевства, пережидал метели в глухих горных деревеньках… рядом с ним была девушка, которую он любил, она нуждалась в его помощи, любви и всем внимании, какое он только мог предоставить. Маленький личный пузырь обстоятельств, отгородивший от мира и воздвигнутый собственноручно — ведь тогда он ничего не мог сделать, а мысли просто водили его по замкнутому кругу вопросов без ответа.
Рано или поздно этот пузырь, в котором были только он, Янг и тревожащее будущее, должен был лопнуть… и это произошло сейчас. Не было больше тревожного будущего — только неуютное настоящее.
Он застыл, не в силах отвести взгляда от пепелища, от высокой долговязой фигуры в черном с алыми узорами пальто, ярко рыжими волосами, горящими в ночи, словно маленький костер. Медленно расползалось от черных армейских ботинок пятно — таял опаленный призрачным пламенем снег, обнажая пепел и угли, куски раскрошенного пожаром бетона, оплавленного металла и пластика, крупные кости сожженных фавнов. Сверкнула в лунном свете расколотая пополам белая маска: обернувшись через плечо, фигура приветственно улыбнулась-оскалилась.
«Когда жжешь мосты, глупо переживать об опорах, — ответил Адам на немой вопрос, мысленно задаваемый Брауном миллион раз, но тонкие, растянутые в веселом оскале губы даже не дрогнули. — Когда больше нечего терять — самое время рискнуть всем».
Браун не должен был его видеть. Там, на руинах Вейл, у кровати Янг — в том состоянии, на самой границе всех и всяческих сил, обретший плоть призрак, галлюцинирующее сознание было в порядке вещей, воспринималось как данность. Сейчас же… отчетливое ощущение, что он сходит с ума заставило шевелиться волосы на загривке, уши прижались в голове — и не понять было, от страха или злости.