Тогда все казалось таким простым: ее отец сбежал от борьбы, а Белый Клык — те, кто ее продолжает. Разве были у нее тогда какие-то сомнения о том, кого стоит поддержать?.. Ровным счетом никаких — и красивый парень с огненными волосами в черно-алом костюме, приехавший вместе с Хаком, увез ее с собой.
— А теперь ты напомни мне, куда это нас привело, — тихо ответила Блейк.
Теперь пришла очередь морщиться Хонгу.
— Вот вы все так говорите, — проворчал он. — "Плохо, неправильно", а как задашь вопрос: "А как иначе?" — языки в жопу втягиваете.
Блейк улыбнулась, совершенно не задетая его грубостью — успела уже привыкнуть за два месяца. Да и нельзя провести столько лет в Белом Клыке и не наслушаться такого, на что одобрительно кивали даже портовые грузчики. Хонг еще придерживал язык — наверняка наследие "ласкового" воспитания Мора.
— Поэтому мы здесь. Если у кого-то и есть ответ на этот вопрос, то только у моего отца.
— Я все еще поверить в это не могу, — покачал головой лис. — Серьезно, я отпускал пошлые шуточки о принцессе ей в лицо и меня даже не казнили стражники! Где-то должна быть медаль за это.
— Ты можешь попросить ее у моего отца, — рассмеялась Блейк.
Хонг кивнул с такой серьезностью, что кошка даже забеспокоилась, что ему действительно хватит на это ума.
Их разговор прервал последний гудок системы оповещения лайнера — до причала оставалось всего пять минут. Высунувшись чуть дальше, Блейк взглянула вдоль курса — толстая башня воздушной пристани на окраине города была уже совсем рядом.
— Вот я и дома… — прошептала она.
Запустив пальцы в волосы, она потянула за завязки банта. Вытянув руку, пару секунд наблюдала, как черный символ ее бегства, одно из свидетельств трусости, терзает ветер, силясь вырвать из кулака. Она купила его три года назад — когда в один из светлых "дней команды", воспоминания о которых она лелеяла до сих пор, к ним привязалась компания полупьяных расистов. Чтобы избежать этого, она носила его почти везде, снимая только в компании тех, кому доверяла или в полном одиночестве, чтобы дать ушам "подышать".
Она даже не задумывалась о том, что это значит, до тех пор, пока Янг не спросила у Мора прямым текстом: "А давай мы тебе тоже такую штуку замутим? Тебе пойдет бант, честно!". Один из самых старых ее друзей отказался без тени сомнений: "Пусть смотрят, пусть видят. И если им что-то не нравится — пусть скажут в лицо"
Блейк носила бант для того, чтобы все видели в ней ее саму, а не фавна, пыталась казаться кем-то другим, вместо того, чтобы быть самой собой. Еще один ее побег. Еще одно доказательство слабости.
Слабости, от которой она должна была избавиться. Этому миру не нужны слабые, его не спасут трусливые и ничего не исправят малодушные.
Блейк разжала кулак и бант мгновенно унесло ветром.
— Я больше никогда его не одену, — пообещала она самой себе.
Вряд ли она пробудет в Менаджери долго — если она хочет помочь, действовать надо будет в Королевствах, но прятаться… нет, прятаться она больше не будет никогда.
На таможне у них попробовали было отобрать оружие, но тут же отступили, стоило Блейк показать свой студенческий билет Бикона. Она так и не сдала его, да и вообще числилась в академическом отпуске… для чего ей пришлось рассказать Гудвич абсолютно все о себе и своих планах — только после этого новый директор подписала все документы.
— Навещаю семью, — невесело улыбнулась она на вопрос о цели прибытия.
Быстро оглянувшись по сторонам, будто проверяя, не подслушивают ли, чиновник с круглыми мышиными ушами на макушке наклонился поближе к Блейк и, понизив голос, тихо спросил:
— Вы уехали из Королевств из-за ЭТОГО, да?
— Из-за Падения Бикона? — уточнила Блейк.
Пристально посмотрев ей в глаза и, видимо, разглядев (или, наоборот, не увидев) там что-то, фавн вздохнул.
— Я вижу, вы еще не слышали.
— Не слышала что? — напряглась кошка.
"Боги, что там еще случилось?!"
Еще раз оглядевшись по сторонам, посмотрев поверх ее плеча на очередь, чиновник скривился и покачал головой:
— Я ничего не могу сказать — я на службе. Поспрашивайте других беженцев, они расскажут. Это просто слухи, просто их слова без доказательств, но… сами поймете.
И поставил нужный штамп в ее паспорте.
— Итак, что дальше? — спросил Хонг, когда они покинули башню воздушного порта.
— О, да неужели тебе стало интересно? — фыркнула Блейк.
Не сказать, чтобы ее не встревожили слова таможенника, но прямо сейчас перед ней стояла куда более близкая и тревожная проблема — встреча с родителями. Разговор с Хонгом замечательно отвлекал ее от этого — лис обладал потрясающей способностью превратить в фарс практически что угодно.