В чем дело, он понял довольно быстро. Растерянно прижимая жену к груди, он расслышал тихое: «да она вся изрезана, Гира!» — сами собой сжались челюсти и остро захотелось кого-нибудь убить.
Успокоившись, Кали взяла себя в руки и рассказала детали — и лишь чуть дрожащий голос выдавал ее чувства.
«Ты бы слышал, как она говорит о своих шрамах! — эмоционально размахивая руками, она шагала туда-сюда перед мужем, не в силах усидеть на месте. Ее голос изменился, пародируя непринужденный тон дочери. — «Плечо? Это пуля. Ничего страшного, прошло навылет, через пару дней уже как новенькая была. Сама виновата — зазевалась…Лопатка? Осколком задело, разведка опять облажалась, и мы попали в засаду. Легко отделалась — остальным досталось сильнее…Бедро? Да ты посмотри, мам, он же совсем тоненький!». И так обо всем! Мелочи! Ерунда! А живот?! Да он выглядит так, будто ее сшивали из двух половинок!! И о нем она молчит. Гримм — и все тут. Врет! Как мать говорю — врет!»
Ему пришлось едва ли не силой уложить ее спать, напоив снотворным — иначе она так бы и бушевала всю ночь. Самому, правда, уснуть не удалось — не в силах успокоится, он отправился к дочери — просто посмотреть на нее, просто убедиться, что она действительно здесь, на самом деле жива и здорова. Блейк в постели не оказалось — и в панику Гира не впал только потому, что отсутствующее одеяло и открытое окно слишком явно свидетельствовали, куда она направилась.
И там, на покатой крыше особняка, он окончательно убедился в том, что той маленькой улыбчивой Блейк больше не существует.
— А ничего так тачка!
И еще был… этот. Бывший солдат Белого Клыка, потерявший всех из-за этого психопата Торуса, охранявший ее дочь на пути домой. Утром он спустился к завтраку все в той же одежде, в которой пришел вчера, больше подходящей к походу, чем к появлению в приличном обществе, увешанный оружием, возвращенным по настоянию Блейк, в черной бандане с нарисованным черепом. Блейк тут же погнала его переодеваться, заставила влезть в подобранную прислугой одежду, в которой он смотрелся как дворовый пес на собачьей выставке, среди породистых конкурентов. Каких трудов ей стоило отобрать у него цилиндр, добытый неизвестно где и заставить надеть простую шляпу — знала только сама Блейк. Он сел в машину вслед за ней с такой уверенностью, будто не могло быть иначе, и та ничего не стала делать, чтобы его остановить.
Гира терпел его, убийцу и преступника, бывшего там или нет, рядом с Блейк только потому, что поганец заставлял ее улыбаться — ее, которая только вчера, рыдая, умоляла отца подарить ей надежду.
Блейк, видя недовольство родителя, толкнула партнера локтем, на что получила лишь: «Что?! Это комплимент!», закатила глаза и больше не сделала ничего, чтобы приструнить лиса. «Бесполезно, — пояснила она еще вчера. — Либо убить, либо привыкнуть».
— Да, машина хорошая, — кивнул Гира. Ему, в конце концов, не привыкать общаться с неприятными людьми ради дела. — И ее главное достоинство — совещания можно проводить прямо здесь, на пути к месту очередного кризиса.
— А еще эта малышка бронированная, — одобрительно кивнул лис, похлопав по кожаному сидению. — Только из пушки и расстреливать.
— И тяжелая, — улыбнулась Блейк старым воспоминаниям. — Я помню, как каждый новый водитель обязательно врезался на ней во что-нибудь хотя бы по разу, привыкая к инерции.
— Они врезаются до сих пор, — хмыкнул Гира.
Какое-то время они ехали в тишине. Гира не отрывал взгляд от дочери, уже в который раз пытаясь простроить предстоящий разговор и предсказать результаты, и раз за разом заходил в тупик — он просто недостаточно знал нынешнюю Блейк, чтобы быть уверенным в реакции. Сама девушка с интересом смотрела в окно, терпеливо отвечая на изредка задаваемые лисом вопросы. Гира с удовлетворением отметил, что дочь все это время следила за новостями Менаджери, да и то, что узнала здесь забыть не успела.
— Так куда мы едем? — спросил этот неугомонный спустя пару минут.
Гира хмыкнул. Блейк с прошлой ночи так и не заговорила с ним на эту тему, просто спокойно кивнув на его просьбу собраться, предоставив отцу самому решать, что именно и когда говорить ей. Может, она и научилась терпению, но глядя на заинтересованно повернувшиеся в его направлении кошачьи уши, пока их хозяйка делала вид, что совершенно не интересуется темой, Гира отчетливо понимал, что любопытство в ней осталось прежним.