Он вытер её подолом футболки, а потом посадил его на колени. Чонгук спрятался под рукой отца.
— Нивкутна, — сообщил малыш, и Сокджин слабо улыбнулся.
— Конечно, невкусно, — согласился он, отгоняя мысли о том, что Чонгука могут забрать.
Он вырастил Чонгука. Он был рядом с ним в первую и самую тяжёлую неделю его жизни. Он купил ему первую непроливайку вместо бутылочки, он менял ему памперсы. Он выбирал ему одежду, мыл голову, пел колыбельные и любил его всем сердцем. Он был рядом с Чонгуком каждую минуту, каждый день.
Дженни сказала, что Лиза вряд ли когда-нибудь сможет забрать Чонгука. И даже если она соберёт свою жизнь в кучу, Намджун прав. Они — те родители, которых Чонгук знал и любил, и их дом находился в идеальном порядке. Понадобятся весомые аргументы, чтобы перераспределить малыша.
Но патронат — дело временное.
— Ай, — пожаловался Чонгук, когда Сокджин слишком сильно его обнял.
— Ой, прости, — извинился Сокджин и пригладил ему волосы; мальчишка всё время бегал лохматый.
— Сделай ещё пузырей! — позвал Тэхён, дёргая Сокджина за штанину.
Сокджин сделал глубокий вдох, пытаясь найти внутреннее равновесие, и только потом опустил взгляд на Тэхёна.
— Сейчас всё будет, — согласился он. — Всё, чтобы вы были рады.
Сокджин пускал пузыри, пока не начался дождь и пришлось вернуться в дом. Он бросил взгляд на часы: полпятого. Намджун вернётся только через полтора часа.
Сокджин внутренне выругался. День оказался очень тяжёлым. Ему требовался Намджун, чтобы успокоиться. Честное слово, сегодня его просто не хватало на пятерых малышей.
*
— Всем привет, — сказал Намджун, заходя в дом. — Вау, а что у вас тут было?
Сокджин обернулся и успел заметить, как лицо Намджуна приобрело выражение ужаса при виде состояния кухни.
На каждой плоской поверхности сохли рисунки, даже на полу, а стол и стулья оказались раскрашены всеми цветами радуги.
— Мы пытались нарисовать тебе подарки, — объяснил Сокджин, бросая Намджуну мокрую тряпку в немом намёке присоединиться к уборке. — Но я прихожу к выводу, что рисование пальцами — это занятие для обоих родителей.
Намджун фыркнул и занялся полом. Хосок, Чимин и Юнги играли в гостиной: Сокджин достал им паровозные пути, чтобы они занимались.
Чонгук всё ещё сидел в стульчике и мутил цвета на бумаге. Смотреть на него было страшно, и кому-то придётся помыть его, когда он нарисуется.
Тэхён лежал кульком в эркере.
— Хей, ты чего такой? — спросил Намджун, заметив его, и ткнул в нос салфеткой.
— Отстань от меня, — устало сказал Тэхён, отмахиваясь от отца.
Намджун с тревогой обернулся на Сокджина. Сокджин вздохнул.
— Длинный был день, — объяснил он. — Для всех.
Намджун поджал губы и пересёк комнату, подходя к Джину, который мыл стаканчики из-под красок.
— Хей, — позвал он. — Ты в порядке? Что случилось?
Сокджин потёр лоб.
— Я просто очень устал.
Тэхён тут же среагировал с противоположного конца комнаты:
— Я тоже устал, Джинни! Это не здорово, но иногда ничего не поделаешь!
Сокджин пару секунд просто удивлённо смотрел на него. Он повернулся к Намджуну, который тоже оттирал челюсть с пола, но спустя секунду оба рассмеялись. Вот они: Тэхён и его уникальная способность говорить взрослые вещи детским голоском.
— Ты прав, Тэхён, — наконец, согласился Сокджин, утирая слёзы от смеха. — Может, мы всё же что-то сможем поделать? Например, вздремнуть у меня в комнате, м? А Джуни ради разнообразия приготовит ужин.
Намджун глубоко оскорбился:
— Хей, да я же почти всё время готовлю завтрак!
— А я всё время готовлю обед. И ужин. Я собирался сделать тако. Думаю, ты вполне сможешь справиться сам, как только мы приберёмся.
Намджун замешкался. Честно говоря, он сильно сомневался в своих кулинарных способностях, и со стороны Сокджина было немного жестоко внезапно спихивать на него ужин. Но Сокджин весь день держался на последнем издыхании и единой только мысли, что Намджун придёт домой и спасёт его.
Намджун, похоже, почувствовал, как отчаянно он нуждается в перерыве, и снова поджал губы.
— Как насчёт я просто закажу пиццу? Тогда не надо будет убираться… Я её не сожгу, а Чонгуку и Тэхёну её можно порезать маленькими кусочками, и всё чики-пуки.
Сокджин вздохнул.
— На пицце нет овощей.
— Я думаю, дети переживут один день без брокколи или брюссельской капусты, — ответил Намджун.
Сокджин тяжело посмотрел на него.
— Ладно, я помою им виноград.
— Так-то лучше.
Намджун фыркнул.
— Иди и отдохни, безумец. Ты как будто из мёртвых восстал, — сказал он, и Сокджин не мог с ним поспорить.
Он подхватил Тэхёна, который растёкся по нему, и направился в свою спальню. Тако можно приготовить и завтра… А от пиццы ничего не случится.
Иногда важно было позаботиться о себе, и только потом о других. Сокджин слишком вымотался, чтобы няньчиться с детьми. Сегодня придётся обойтись только строго необходимым количеством общения.
— Джинни, мне нехорошо, — сказал Тэхён, когда они легли в тёмной комнате.
Сокджин не стал включать свет, чтобы не раздражать свою больную голову. К тому же, Тэхён наверняка мучился тем же самым.
— Я знаю, — тихо проворковал Сокджин.
— Тебе тоже нехорошо?
Сокджин нахмурился.
— Ну как бы… да. Но не совсем так, как тебе, — сказал он, не зная, как объяснить свои тревоги маленькому человечку.
Тэхён, похоже, совсем не возражал, просто переполз по матрасу и лёг на подушку рядом с Сокджином. Он тепло дышал прямо на лицо папе. Минуту спустя Сокджин понял, что Тэхён уснул.
Он глубоко вздохнул. Если его сын смог уснуть с головной болью и бунтующим желудком, значит, сможет и Сокджин. Все дети в безопасности и под одной крышей. Хватит уже так тревожиться.
========== Глава 6: Ненужный ==========
Комментарий к Глава 6: Ненужный
Глава Намджуна (и немного Тэхёна).
Следующая - глава Сокджина.
«Сокджин умел сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях, но иногда жизнь родителя становилась страшной».
Дождь стучал по оконному стеклу. Сокджин забрался немного поглубже под одеяло; книга в одной руке, чай — в другой. На часах стояло около половины десятого вечера, и всех малышей давно уложили в кроватку.
Сокджин планировал спокойный мирный вечер. Однако, судя по тому, как Намджун гладил его по ноге, у кого-то были другие планы.
— Малыш, — сказал Намджун, целуя шею Сокджина.
Сокджин промычал в ответ, слишком погружённый в книгу. Намджуна отсутствие реакции не смутило.
— Знаешь, о чём мне напоминает эта погода?
— И о чём же? — спросил Сокджин.
Он почувствовал улыбку Намджуна кожей.
— О нашей свадьбе.
Сокджин поставил чай на тумбочку и обернулся к супругу; его очки ткнули Намджуна в нос.
— Довольно ужасный был день, не находишь?
Сокджин запланировал свадьбу на улице, в прелестном саду между их родными городами. По плану, они должны были обвенчаться среди цветов, но дождь лил как из ведра. Пришлось провести всю церемонию под навесом. Единственные цветы в обозримой близости торчали в их бутоньерках.
Намджун улыбнулся, радуясь тому, что наконец-то получил полное внимание Сокджина.
— Я бы не сказал, что прямо ужасно, — заверил он, вытянулся и поцеловал его в лоб. — Дождь, конечно, лил отвратный, но даже он не мог бы испортить лучший день в моей жизни.
Сокджин фыркнул, но позволил Намджуну углубить поцелуй. Чувство было до боли знакомое: губы Намджуна на его губах. Если бы Сокджину пришлось выбирать, он бы предпочёл их привычный ритм чему-то новому и необычному.
Намджун отбросил одеяло и навис над Сокджином, оседлав его талию.
— Знаешь… Ты был великолепным женихом, — сказал он, погружаясь в воспоминания. — А теперь ты мой статный супруг.
— О, боже мой, прекрати, пожалуйста, — засмеялся Сокджин.
Их прервал грохот грома. Намджун выругался.