Не стану ничего рассказывать дяде Рене и тете Жаннет. Рискну. Я просто рискну одна. Все равно они запретят мне идти, куда бы то ни было, искать вампиров. И это даже будет правильно, но… У меня имелось одно чертовски.
Я дочь Анаис Дюпон и я имею право узнать, что случилось с моей матерью, какой бы она ни была. Потому что во мне тоже течет кровь семьи Дюпон и меня приняла «Белая роза».
Но все равно казалось, будто я делаю самоубийственную глупость. Просто самоубийственную…
Я снова выбежала в сад. И, разумеется, Кройц был там.
Подлетела к забору… и поняла, что же хочу сейчас ему сказать.
Слава Богу, пес как всегда сам все решил. И начал беседу в своей обычной издевательской манере.
— О… Ты вернулась, Дюпон. Хочешь что-то попросить?
Я зажмурилась и выдавила:
— Да. Хочу. Хочу. Ты можешь отвести меня к Гранд-мастеру?
Ляпнула — и сама не поверила собственной смелости и собственной глупости. Но у меня сейчас не было другого способа узнать, не ходит ли моя дорогая мама ночами по Новому Орлеану, чтобы пить кровь у беззащитных людей?
Парень рассмеялся тихо, с плохо скрываемым торжеством. Он только что выиграл. Непонятно только, проиграла ли я, но все равно мне не понравилась та интонация, которую я услышала.
— Знал, что ты решишься, — с самодовольством произнес Кройц, обхватив руками прутья забора. — Все равно не выдержишь.
Самый сильный, самый умный и всегда все знает. Он был почти как Дрэйк из книг моей тети. И также любит управлять ситуацией от и до.
— Не выдержала. Но я не выйду из ворот «Белой розы», пока ты не поклянешься не причинять мне вреда.
— Вот так просто? — издевательски переспросил он. — Я клянусь не причинять тебе вреда.
Черт… Слишком расплывчатая формулировка. Папа всегда говорил, что правильная формулировка — это главное.
— Действием или бездействием, — добавила я поспешно.
Кройц безо всякого неудовольствия произнес:
— Действием или бездействием.
И еще что-то…
— И не просить и не приказывать кому-либо причинять мне вред.
Вот теперь вроде бы все.
И снова пес покорно принял мою формулировку клятвы. Вроде бы на этот раз все было правильно. Все было как нужно. Я защищена. Но почему мне все равно настолько… неспокойно?
Физиономия у моего врага была совершенно непроницаемая. Если дядю Рене называли Мраморным, то Кройца было впору называть гранитным. Серый мрачный гранит, чья нависающая глыба просто не может не вызывать тревогу.
— А тебе это зачем? — напряженно спросила я у пса. — Зачем тебе мне помогать?
Он хмыкнул. А я в очередной раз почувствовала себя редкостной дурой.
— Я помогаю не тебе. Я просто тоже хочу узнать, что случилось с прахом Чумы Дюпон. Мне не нравится сама мысль о том, что она в новом, не мертвом состоянии может разгуливать по моему городу. Я ненавижу Анаис Дюпон. И все, что с ней связано.
В том числе и меня. Никто так тесно не связан с матерью, как ее дочь.
Хорошая причина. И как раз она не вызывала во мне тревоги. Кройц был буквально весь пропитан ненавистью и ядом.
— Так ты идешь, трусливая девчонка?
Трусливая… Я не трусливая, а просто нормальная. Я девчонка из другого мира, который куда безопасней и… нормальней, чем Новый Орлеан. Новый Орлеан — словно бы город из другого измерения.
— Я иду, пес, — так же пренебрежительно, как и он мне, бросила ему я.
Называть его по имени и пытаться быть вежливой, я уже причин не видела. В конце концов, я не была преисполнена христианских добродетелей, о которых без устали твердил бабушка Мэгги. И не имела привычки подставлять каждый раз другую щеку, ожидая, когда же у бьющего рука устанет.
— Отращиваешь клыки, Дюпон? — усмехнулся он.
— И когти.
Из ворот «Розы» я выбежала поспешно, опасаясь, что кто-то меня может остановить. Дядя Рене или его жена. Тетя Жаннет. Бабушка. Или даже сама «Белая роза»… Но нет. Выйти наружу мне дали. И Кройц даже не накинулся на меня. Хотя подсознательно именно этого я и ожидала от него. Вообще, мне все время казалось, что пока парень клялся, он скрестил пальцы.
— Ну и как тебе воздух свободы? — спросил он, даже не пытаясь скрыть насмешку.
— Знаешь, мало чем отличается от воздуха за забором. Пойдем уже скорей. Или сейчас слишком рано для того, чтобы навещать вампира?
Кройц схватил меня за руку и потащил вдоль по улице.
— Чтобы ты знала, Гранд-мастера можно навещать в любое время суток. Солнце на него никак не влияет. И его сила… она огромна. Однажды я нападу на него и умру.