Ди рассмеялся и потрепал меня по голове, как-то покровительственно, как мог бы сделать старший брат. Которого у меня не было. А младший… Что-то мне подсказывало, Дженнифер не позволит нам слишком близко сойтись.
— Имеешь. Конечно, имеешь… — согласился он. — Но потом не жалуйся. Поверь, в шкафах «Белой розы» накопилось достаточно скелетов, чтобы жизнь тех, кто их найдет, превратилась в кромешный ад.
— Не буду жаловаться! — решительно заявила скорее себе, чем ему.
Он как-то странно улыбнулся.
— Пойдем, девочка Дюпон, посмотришь на Бурбон-стрит. Совершенно безумная улица. Тебе сперва наверняка не понравится.
Экскурсовода из Ди точно бы не получилось. После такой рекомендации впору было уматывать куда подальше и никогда не появляться на пресловутой Бурбон-стрит. Но мой сопровождающий твердо намеревался приобщить меня к местному колориту. Который мне не был нужен ну совершенно…
Сперва Бурбон-стрит я услышала… Джаз. Мы еще не вышли на эту улицу, но джаз уже оплел меня со всех сторон. Я не любила такую музыку. Сразу захотелось включить на телефоне проигрыватель и заткнуть уши привычным роком. Собственно говоря, я и попыталась это сделать, но Ди не дал, что-то недовольно пробурчав то ли на французском, то ли на его изувеченной местной версии.
— Джаз — король музыки! — нравоучительно заметил он. — Его ценят даже маньяки-убийцы!
— Бред, — отрезала я, недоверчиво косясь на Ди.
Мой спутник рассмеялся.
— Ты не только воспитана как северянка, ты еще и воспитана как северянка, которая ничего не знает. В начала двадцатого века в Новом Орлеане развлекался один крайне колоритный тип, которого называли Лесорубом. Вот только рубил он не деревья — людей.
О Боже… Не хватало мне страшных историй из жизни моей семьи, так еще местные жители подбрасывают всяких ужасов.
— Я думал, вся Америка знает о Лесорубе, — ухмыльнулся Ди, ведя меня через какие-то закоулки мимо старых домов. — Он много кого… срубил. Однажды он написал в газеты, что убьет в очередной раз после полуночи девятнадцатого марта. Но не тронет тех, кто будет слушать джаз. И весь город слушал в ту ночь музыку. А Лесоруб больше никогда не появлялся.
— Новый Орлеан — безумный город, — сделала неутешительный для себя вывод я.
Парень на секунду обернулся, чтобы взглянуть в глаза и произнес загадочно:
— Ты даже не представляешь себе, насколько.
Пожалуй, нет… Не представляла. Папа ни разу не возил меня в Новый Орлеан. Ничего не рассказывал. Да и сама я будто нарочно избегала любой информации про родной город моей матери.
— Говорят, ночами по Бурбон-стрит ходит прекрасный вампир в старинной одежде, — продолжал нагнетать обстановку «экскурсовод», вещая таинственным полушепотом. — И пьет кровь…
О да… Это могло бы привлечь каких-нибудь девиц, пересмотревших фильмов про романтичных кровососов… Но я к ним не относилась. Я предпочитала старого доброго Брэма Стокера.
— Ты думаешь, будто я поверю в такую чушь? — возмутилась я.
Ди фыркнул.
— Разумеется, нет. Кто же сейчас ходит в старинной одежде? — беззаботно отозвался он.
Э… Ну да.
Бурбон-стрит не показалась мне какой-то уж слишком особенной или оживленной. Да, люди прогуливались, мимо нас прошли две группы туристов в противоположных направлениях… Двух- и трехэтажные дома могли бы впечатлить тех, кто приехал специально посмотреть на французский квартал. Но я не любила старье. Ну и такого уж бурного веселья я не увидела.
— Ну да, это тебе не Марди Гра, — прокомментировал мое недовольство Ди. — Но и тут ближе к вечеру есть где развлечься. — К примеру вон там.
Мне указали на вывеску на здании «Пентхаус клуб»…
— Лучший стриптиз-клуб в Новом Орлеане, детка! — рассмеялся парень, подмигнув мне. — Но тебя все равно не пустят. Даже после совершеннолетия. Больно уж взгляд… невинный.
Можно подумать, будто я туда особо стремилась. Нашел, что показывать мне…
И тут из этого… заведения выбежала на улицу его работница, наверное. По крайней мере, туфли были именно такими… На высоком каблуке. Слишком высоком. Да и плащ эта то ли женщина, то ли девушка (все равно не поймешь, столько на ней было косметики) явно накинула едва ли не на голое тело. По крайней мере, ни юбки, ни каких-либо штанов из-под плаща не выглядывало, хотя его подол был достаточно коротким, да и ноги были голыми. Вот абсолютно голыми! Ни чулок, ни колготок…
И двигалась эта… особа явно к нам. Точней к Ди. Она не сводила взгляда по-кошачьи зеленых глаз, которые, думаю, в темноте даже светиться могли. Да и шла девушка с кошачьей грацией. Кошка рыжая, наглая и даже холеная.