Перед обедом к нему зашла Наташа. Она узнала, как у него дела, и предложила выйти проветриться. Все-таки, весь день сидеть дома, когда вокруг такое движение, просто неинтересно.
Участвовать в «движении» у Питера не было ни малейшего желания, а вот прогуляться действительно не мешало. От четырёхчасового сидения на одном месте то с телефоном, то у экрана ноутбука раскалывалась голова.
Так что сейчас, медленно идя по асфальтированной дорожке, Питер чувствовал себя словно в другом мире. Все вокруг куда-то спешили, что-то придумывали и активно занимались творчеством, не обращая на него совершенно никакого внимания. Лишь иногда косились, замечая опухшие глаза, но долго не задерживались. Лагерь словно специально был устроен так, что когда Паркеру необходимо было побыть одному, всем становилось на него плевать.
«Интересно, чем сейчас занят Тони?» — подумал вдруг Питер и тут же одернул себя. Он не хотел знать. То есть хотел, но нужно с этим кончать.
Нужно было срочно подумать о чем-то другом.
«Интересно, что дадут на обед в столовой?»
Нет, это слишком глупо.
Он вдруг понял, что со вчерашнего ужина ни разу не видел Шури. Она ведь и не знает, что с ним. Интересно, дуется ли она ещё на него?
Окна домика Шури служили окнами лишь наполовину. Дело было в том, что прямо под ними рос куст сирени — огромный, ветвистый и густой. Возможно, изначально, он планировался левее, но со временем разросся и закрыл окно полностью. Когда Питер подошёл к её домику, то не смог толком заглянуть внутрь. А стучаться не хотелось. Вдруг кто-то откроет.
Паркер остановился у куста и от нечего делать принялся рассматривать цветы.
«Может быть, стоит вернуться обратно в комнату и пролежать в постели до ночи?» — подумал он, вздыхая.
И очень удивился, когда из-за куста кто-то спросил:
— Плохой день?
Питер обошёл сирень, потому что сквозь неё совершенно ничего не было видно, и обнаружил с другой стороны Пьетро. Он стоял, оперевшись спиной на стену домика, и разглядывал цветочек сирени в руках.
Питер не знал, что ответить, поэтому зачем-то спросил:
— А ты что тут стоишь?
Пьетро поднял на него глаза:
— Тот же вопрос к тебе.
— Я первый спросил, — отвёл глаза Питер.
— Нет, я. Плохой день?
— Ты странный.
— Я в курсе, — пожал плечами Пьетро. А потом повторил в третий раз:
— Плохой день?
— Да, — наконец ответил Питер. — Не особо хороший.
— А что так? — мгновенно среагировал Пьетро.
— Не важно.
Питер осмотрел своего собеседника, а потом спросил:
— С чего ты вдруг со мной заговорил, мы же едва знакомы?
Пьетро развёл руками.
— Скучно.
— А почему ты не готовишь постановку со всеми? — продолжал допытываться Питер.
— Я свалил.
— Зачем?
— Просто так, — растягивая гласные, ответил Пьетро.
Питер помолчал, не зная, как поддержать разговор.
— А почему ты здесь стоишь? Твоя очередь отвечать.
— Я ищу счастливую сирень, — пояснил тот, притягивая к себе ветку.
Питер нахмурился.
— Что значит «счастливую»?
— Мелкие верят, что если съесть пятилистный цветочек сирени и загадать желание, то оно сбудется.
Питер посмотрел на соцветия. Все они были четырехлистными.
— Много нашёл?
— Пока четыре.
Пьетро не глядя протянул ему раскрытую ладонь, на которой красовались три пятилистных цветочка и даже один шестилистный.
— Ого. И куда ты их потом?
— Отдам Лорне. Она их продаёт подругам за конфеты.
Питер слегка улыбнулся.
— У вас почти семейный бизнес.
— Ага.
Паркер потоптался на месте и, чтобы чем-то себя занять, тоже принялся выискивать счастливую сирень, изредка поглядывая на собеседника.
— А радуга на твоей футболке — это…
— Символ группы Pink Floyd. А что?
— Да так, ничего, — немного разочаровано протянул Питер. — Любишь эту группу?
— У них прикольный логотип. Но музыка тоже ничего.
Питер хихикнул.
— Ты ведь с вожатыми хорошо общаешься? — спросил вдруг Пьетро.
— Ну да…
Тот усмехнулся.
— Тянет на парней постарше?
Питер застыл. Пьетро услышал заминку и посмотрел на него. Лицо Питера выражало смесь шока и отчаянья.
— Ты чего? Я же шучу.
— П-правда?
— Конечно. А ты что подумал?
Паркер отвёл глаза.
— Да так…
— Что я про тебя и Тони?
Тут уж Питер окончательно испугался.
— Он что, всем рассказал?!
Пьетро удивился его реакции.
— Спокойно, знаю только я и вожатые. Никому мы твой секрет не расскажем.
Питер закрыл глаза и выдохнул. Почему так много людей знают об этом случае? Ясное дело, что остальным Тони рассказал, чтобы кто-нибудь его случайно не задел, но с чего ему вдруг посвящать какого-то…
— А почему ты?
— Почему я знаю? — уточнил Пьетро. — Я тоже дружу с вожатыми, как ты.
— Просто дружишь? — недоверчиво спросил Паркер.
— Нет. Знаешь Клинта Бартона? Вот с ним мы пару раз перепихнулись по пьяни.
Питер шокированно расширил глаза. Пьетро это заметил и хмыкнул.
— Я смотрю, ты шутки совсем не воспринимаешь?
— Так это шутка?
— Конечно, не шутка, мне нравятся опытные партнеры.
Пьетро кинул взгляд на Питера и вздохнул:
— Да, да, это шутка. Я шучу. Поднимаю тебе настроение.
— Зачем? — смутился Питер.
— Из-за тебя сирень вянет, это губительно для бизнеса.
Он насмешливо улыбнулся, Паркер отвёл глаза.
— Ты же понял, что это ирония? — на всякий случай спросил Пьетро.
— Конечно.
— Просто мало ли…
— Да понял я, понял.
Пьетро засмеялся. Питер тоже не смог подавить улыбки. Оказывается, не так уж и плохо, когда тебя не жалеют все подряд.
Вдруг из домика Шури вышли Флэш с парой дружков и направились по дорожке мимо них двоих. Видимо, у неё в комнате шла работа над какой-то частью спектакля. Если они не вышли на улицу в такую хорошую погоду, то, скорее всего, над костюмами.
Компания Флэша благополучно прошла мимо них, но как только Питер решил, что уже можно продолжить разговор, их лидер вдруг крикнул.
— Эй, Паркер?
Питер удивлённо обернулся. Кто ещё решит внезапно заговорить с ним сегодня? Пьетро тоже с интересом посмотрел в его сторону.
— Ты ничего не попутал?
— В смысле? — за неимением лучшего ответа спросил Питер.
— Какого хрена ты тут ошиваешься? — с заявкой на возмущение воскликнул Гордон. — Больше мест нету?
— Я не понимаю, о чем ты.
— Всё ты понимаешь, педик гребаный.
Сердце Питера пропустило удар.
Флэш не мог узнать, откуда бы ему знать, с чего?!
— Я не педик.
— Я похож на тупого?
Гордон сделал несколько шагов в его направлении.
— Проваливай отсюда вместе со своим дружком! Что, Старк не дал, так ты весь лагерь оголубить решил?
— Так.
В «разговор» вмешался Пьетро.
— А ты с какого перепугу указываешь мне, где мне стоять, а где нет?
— Да потому что вам, — тут Флэш назвал совсем уж некультурное слово, от которого у Питера загорелись щеки, — нечего тут стоять. У себя в комнате хоть трахайтесь!
— Мозги включи — мы просто разговариваем, — завёлся Пьетро.
— Это нормальные люди могут просто разговаривать, а вам, гомосекам…
— Что ты сказал?! — шагнул в его сторону Пьетро.
— Что слышал, — вызывающе ответил Флэш.
Питер в панике воскликнул:
— С чего ты вообще взял, что я гей?
Гордон усмехнулся. За ним весёлый настрой подхватили двое его друзей.
— Думаешь, кто от отряда разносил валентинки? От четвёртого твой дружок, а от нашего я.