Баки кашлянул.
— Я имел в виду, у твоего отряда.
— Оу. Тогда ладно.
Наташа обтерла юного актёра полотенцем и оглядела лицо. Краски не нашла — даже у висков все было чисто, только торчащие в стороны мокрые волосы.
— Что ж, зайка, можешь идти.
— Я не зайка, я козлик, — ответил мальчишка и выбежал из умывальника к друзьям.
Больше никого изрисованного Наташа не заметила.
— Мне казалось, их было больше, — призналась Романова. — Вы сколько отмыли?
— Только что вторую закончил, — сказал Баки, заправляя за уши девочке мокрую чёлку.
— Я отмыл только волка, — сказал Стив. — На нем было много краски.
— А изначально волка должен был играть Баки, — сказала Наташа.
— Правда? — поднял глаза Стив. — Я бы посмотрел. А почему решили сменить актёра?
— Я не очень люблю сцену, — вздохнул Барнс. — Хотя напугать детей для меня не проблема.
Он посмотрел на «козочку», которая только что его усилиями стала девочкой, нахмурился и тихо сказал: «Бу». Девочка засмеялась.
— Ты не страшный!
— Это просто ты храбрая. Всё, беги. Не порти мне репутацию волка.
Наташа умиленно улыбнулась.
— Если Баки волк, то я хочу быть какой-нибудь птицей, — сказал Клинт.
— Чайкой, — предложила она.
— Да нет, — отмахнулся тот. — Лучше соколом.
— А может, рыбой-клоуном?
Последний ребенок-козлёнок засмеялся.
— Ничего смешного, — сказал Клинт и тюкнул его пальцем по мыльному лбу.
— Рыба-клоун, а когда ты смоешь мне пену?
— Никогда.
— Рыба-клоун, ты что, обиделся?
Клинт критически посмотрел на Наташу.
— Видишь, что ты наделала? Теперь я рыба-клоун.
Ребёнок не унимался.
— Рыба-клоун, а как зовут твоих детей? Клоунята?
— У меня нет детей, — буркнул Клинт, включая воду.
— А как зовут твою жену? Клоунесса?
— Это даже не смешно. Закрой рот, я сейчас буду лить воду.
Мальчик замолчал.
Наташа нахмурилась, считая что-то в голове.
— Мне кажется, что как-то быстро мы справились. Я отмыла двоих, Баки двоих, Стив одного… Клинт, ты сколько козлят отмыл?
— Этот непослушный ребёнок уже второй, — ответил Бартон.
— Так. Получается, всего семь, а включая волка, должно быть восемь.
— Пропустили кого-то?
— Видимо.
Баки начал полушепотом перечислять актёрский состав.
— Может, Рина?
— Нет, её вроде Клинт умыл, — покачала головой Наташа.
— Рина — это такая бестия с чёрными волосами и когтями как у кошки? — уточнил Бартон.
— Да, это была Рина, — серьёзно кивнул Баки. — Тогда кто, если не она?
Клинт тем временем закончил и отпустил мальчишку по своим делам.
— Дик?
Они помолчали, вспоминая. Вдруг Стив воскликнул:
— Морган!
— Точно она! — обрадовалась Наташа. — Стив, ты выучил наших детей лучше нас самих.
— Она просто очень хорошо выступала, — смущённо признался Роджерс.
— Куда могла убежать Морган? — спросил Баки сам у себя.
— Куда угодно, — ответил Клинт.
— Или к Тони.
— Может быть.
Клинт понял, что все смотрят на него.
— Ну окей, я спрошу у Тони, где она, только не факт, что он знает.
— Отлично, — сказал Баки. — Нат, тогда посмотрим в других местах? Стив, ты… Ты и так нам очень помог…
— Я всё равно ничем не занят, помогу ещё, — улыбнулся Роджерс. — Первый отряд — самый трудный.
Баки благодарно улыбнулся.
— Ну, а я просто пойду искать Морган один, можно не благодарить, — протянул Клинт.
— Спасибо, Клинт, ты самый лучший, — сказала Наташа.
Бартон гордо кивнул ей, насмешив, и отправился на поиски Морган.
*
Тут-то и начались странности. Тони не было в комнате, не было в отрядной беседке и не было на площадке. Его так же не видел Питер, которому, как заметил Клинт, стало легче, и Морган. Да, он нашёл Морган. Она играла с подружками в классики и не думала смывать с лица акварель.
Тони как будто пропал. Единственным, у кого ещё можно было спросить, был Пьетро. Всё-таки они втроём соседи. Но проблема заключалась в том, что Пьетро тоже нигде не было.
Расстроенный — а лучше сказать, раздраженный — такими результатами, Бартон хотел было всё бросить, но тут, проходя мимо домика своего отряда, услышал знакомый смех. Как будто смеющийся видит ситуацию лучше других и веселится над чем-то своим, никому недоступным. Короче говоря, в комнате за стенкой сидел Пьетро. Клинт решил узнать, не видел ли он Старка.
Бартон прошёл в коридор и увидел кучу сваленной в одно место обуви — от женских босоножек до стоптанных мальчишеских кроссовок. Из-за двери снова послышался смех. На этот раз чужой, но какой-то странный. Клинт постучался, и шум в комнате утих. Кто-то зашептался. Послышалась возня, потом кто-то крикнул: «Не входите», но, судя по звуку, ему зажали рот.
— Это я, — громко сказал Клинт, которому реакция на стук совсем не понравилась. — Там никто не переодевается?
— Переодеваемся! — ответило сразу два голоса — мужской и женский. Кто-то зашипел «идиоты», так громко, что Клинту даже не понадобилось прислушиваться.
— Короче я захожу, пеняйте на себя, — сказал Бартон, распахивая дверь.
На него дыхнуло запахом алкоголя и апельсинового сока. В комнате расположилось человек восемь, в основном парни, но были и две девушки. То там, то здесь стояли пластиковые стаканчики, и не требовалось считать, чтоб понять, что их раза в два было больше, чем присутствующих. На кровати в углу сидел Пьетро, рядом — Рейвен, на полу расположились ещё несколько человек из четвёртого, а на ближних к двери кроватях даже пара детей из третьего. И, будто в завершение этой картины, во главе комнаты — под комодом — сидел Старк, пьяными глазами глядя на Клинта.
— Это… Вы что тут устроили? — от неожиданности спросил Клинт. — Тони, что за херня?
— Мы с моими друзьями снимаем стресс, — проговорил Старк, после чего не осталось сомнений в его нетрезвом состоянии.
— В основном Тони, — бодро сказал Пьетро.
У Клинта глаза полезли на лоб.
— Вы что, совсем того? Вы… Вы где находитесь, блин?! Вы в детском лагере! Кто пьёт в детском лагере?
— Люди, измученные жизнью, — протянул Тони.
Пьетро с улыбкой посмотрел на него, а потом, оправдываясь, добавил:
— Мы пили только сок, шампанское принёс Тони.
— Да, кстати, — подхватила девушка из третьего, — мы играли в настолки, Пьетро рассказывал нам про то, как к нему пристал Гордон, потом пришёл Тони с бутылками.
— Питер пить не стал, он ушёл, — сказал Хэнк.
— Но мы тоже не пили.
— Да.
— Точно.
— Пил Тони.
— Мы только попробовали.
Клинт знал, что в понимании подростков обозначает «только попробовать», но сравнивая Тони, который полулежал в прострации, с совершенно обычными — разве чуть более весёлыми — ребятами, ему казалось, что Пьетро не врет.
— Так, ладно, — выдавил он наконец. — Остатки алкоголя я конфискую, Старка тоже.
— Ты не имеешь права! — воскликнул Тони.
— Ещё как имею. Ты спаиваешь моих детей.
— Мы не твои дети, — поправил Пьетро.
— Это великая тайна, но все вожатые называют отряд своими детьми, — пояснил Бартон, заглядывая под кровати и выуживая оттуда недопитые пластиковые стаканчики. Большинство действительно содержали в себе сок, парочка пустых пахла шампанским, что следовало ожидать, но один привлёк к себе особенное внимание.
— Это что за бурда? — спросил Клинт, с недоверием нюхая содержимое стаканчика.
— Коктейль, — обиженно сказала Рейвен, — «Отвёртка».
— С шампанским?!
— Что было, с тем и сделали.
— Господи, спаси меня от этих идиотов, — протянул Клинт. — И кто из вас пил эту гадость?
Ему никто не ответил, но судя по многозначительным взглядам, дегустировал Тони.
— Серьёзно? Старк, от тебя я такого не ожидал, — выдохнул Клинт. — Ты же вроде умеешь пить.
— У меня горе, — пожаловался Тони.
— Ясно.
Клинт подумал, что если Тони действительно дошёл до такой кондиции с помощью только несъедобного коктейля, стоит зайти в медпункт за активированным углем.