Вообще, ребят было пятеро, включая Пьетро. Его сестра, Ванда, была очень мягкой, и странным образом сочетала в себе внешнюю уверенность с заниженной самооценкой. Ванда улыбалась редко, но очень нежно, и по большей части Вижену.
Вижен был её парнем. Это их двоих Питер выделил из толпы, тогда, перед игрой в лапту. Вижен был очень умным и интеллигентным, не любил подвижные игры, предпочитая поддерживать Ванду, сидя в стороне, и считался в компании голосом разума. Ещё он носил рубашки в клетку.
Кроме Вижена и Пьетро, среди них был ещё один парень, Хэнк. Он тоже знал очень много, но по большей части не из школьной программы. С особенным восторгом он говорил про мутации, а слушала его чаще всего Ванда. У Хэнка тоже была девушка. Когда Питер понял, что они с Рейвен — пара, ему стало понятно, почему на него с Пьетро так смотрят. Пьетро был единственным, кто ни с кем не встречался, а тут вдруг привёл знакомиться «милого спортивного мальчика» — как назвала его Рейвен.
Ещё в этой компании чувствовался шестой, вернее, шестая. Её упоминали в разговорах, иногда цитировали, она являлась автором почти всех фотографий компании. Пьетро сказал, что её зовут Эм-джей, и она не смогла поехать на сезон из-за семейного путешествия в Европу.
«А ещё у неё никого нет», — шепнул он на ухо. Питер тогда смутился, а Рейвен обо всем догадалась, и сказала Пьетро не заниматься напрасным сводничеством, потому что Эм-джей — одиночка.
Вот с такой компанией Питер собирался провести весь сегодняшний день, а может, и завтрашний.
— Кстати, после завтрака к Тони будут пускать, — шепнул Локи.
Питер хотел ему ответить, но Фьюри снова обратил на них внимание, так что радоваться пришлось молча.
*
Если вам когда-нибудь приходилось просыпаться после отравления, то вы знаете эти чувства. Из-за бессонной ночи болит голова, слипаются глаза, во рту неприятный вкус, а живот как будто забит ватой. Если вам приходилось просыпаться после алкогольной тусовки, то вы знаете, что это ничуть не лучше.
На долю Тони пришлось и то, и другое разом. Он не помнил точно, как заснул, но знал, что Стивен до этого момента сидел в комнате, и с утра уже успел снова вернуться. Сколько он в таком случае спал, оставалось неясным.
Старк проснулся, как раз когда он вошел. Тихонько вошёл, надо сказать, почти на цыпочках.
Тони услышал шаги и резко открыл глаза. Стивен замер.
— Доброе утро. Как живот?
Тони моргнул, возвращаясь к реальности после сна, и прислушался к ощущениям.
— Как будто взболтали блендером и вылили обратно.
— Ясно.
Стрэндж поставил стакан с водой, из-за которого и вошёл, на табуретку. Тони тут же потянулся за ним и осушил в несколько глотков.
— Принеси ещё, — попросил он, протягивая стакан обратно.
— Спасибо, Стивен, — вздохнул тот, уходя в кабинет за водой.
— Спасибо, Стивен, — крикнул Тони вдогонку. — Но если я не выпью ещё, то это будет последнее, что ты от меня услышишь.
Стрэндж вернулся с полным графином воды, Тони выпил ещё почти два стакана, прежде чем пришёл в более-менее жизнеспособное состояние, и тут же поинтересовался, который час.
— Двадцать минут, как идёт завтрак, — ответил Стрэндж, словно прочитав его мысли. — Ты сегодня помогал на кухне, поел и поэтому не пришёл в столовую. Повара, если что, подтвердят прикрытие.
— Правда? У тебя там свои люди? — сыронизировал Старк над его серьезным тоном.
— Договорился, — без тени улыбки сказал Стрэндж. — Обедать тоже будешь здесь, но в столовую придёшь, чтобы не вызывать вопросов у Фьюри.
— А какая разница, где есть?
— Никакой, — пожал плечами Стивен. — Важно что. Тебе нельзя сладкое, жирное, печеное, молочное, острое… Можно бульон, сухари.
— И? — спросил Тони, ожидая продолжение списка.
— И всё. Бульон. Сухари. Бульон с сухарями и сухари с бульоном. Водичку.
— Понятно…
Тони закрыл глаза и сложил руки на груди, как будто умер.
— Будешь завтракать? — спросил Стивен.
— Буду. Есть хочу зверски.
На завтрак у всего лагеря была рисовая каша, а бульон с сухарями только у двоих. Его сварили специально по заказу Стрэнджа, пусть и не сразу согласившись. Вспомнив Тони, повариха заявила, что «этот молодой человек» нахамил ей в первый день сезона и вообще задерживается за столом, как все другие вожатые. Однако Стивен был упрям, и она сжалилась: «Сварю большую кастрюлю на три дня, буду я ещё каждый раз переваривать. Мне за это даже не платят».
— Ты со мной будешь есть? — удивился Тони, когда Стрэндж вернулся с кастрюлей и двумя тарелками.
— Куда я денусь? Нам нужно за три дня съесть огромную кастрюлю.
— А я думал, это в знак поддержки…
Стивен закатил глаза и ушёл за оставшейся посудой.
Бульон оказался откровенно дерьмовым. Как будто в воду с варёной морковкой добавили соли и масла, там даже жёлтые пузыри от него плавали. Тони было достаточно съесть одну ложку, чтобы гордо отказаться и снова лечь умирать. Сухари немного спасали дело, но не питаться же ими три дня подряд?
Стивену, как доктору, капризы Старка не понравились.
— Ты хочешь лишиться зарплаты и поехать домой? Бросив своих детей? — спросил он, с кислым выражением лица отхлебывая из ложки. — Я же ем твой суп. Хотя мог бы пойти в столовую.
Тони сморщился и опять сел.
— Он как будто веганская подделка куриного бульона.
— Не так уж все и плохо.
Тони взял в руки ложку и даже немного поел, но потом принялся соединять ложкой масляные пузырьки в один большой пузырь.
— Может, ещё немного? — без особой надежды спросил Стивен.
— Меня от него вывернет, как вчера.
— Тогда, может, смекты?
Тони пожал плечами. Стивен ушёл в кабинет и вернулся спустя минуту со стаканом воды и стремительно растворяющейся в ней таблеткой.
— Спасибо.
Они сели, уставившись на стакан. Стивена явно что-то мучило, но он не мог решиться задать вопрос.
— А смекту всегда в медпункт закупают? — поинтересовался Тони, чтобы разрушить молчание. — Ты говорил, что у вас почти ничего нет.
— Смекта из моих личных запасов, — признался Стивен.
— Ого. Спасибо ещё раз.
— Не за что. Может, супа ещё поешь?
Старк вздохнул и, обремененный чувством долга, съел ложек пять.
— А остальное?
— Я наелся.
— Тебя как ребенка — с ложечки кормить? За маму, за папу, за Паркера.
— Как он, кстати? — оживился Тони. — Я про Питера.
— Нормально, — пожал плечами Стивен, который бросил узнавать про состояние Паркера, увидев, что тот уже с кем-то смеётся. — Тони… Хотел спросить кое-что.
— Давай.
— Это насчёт вчерашнего…
— Тогда не получится, — усмехнулся Тони. — Не помню про вчерашний вечер вообще ничего, ты уж извини.
— Правда? — в голосе Стрэнджа звучало то ли облегчение то ли, наоборот, сожаление.
— Ага. Так что если ты напился и наговорил мне какой-нибудь ерунды, то я уже забыл.
Тони иронично ему подмигнул, и Стивен задумался, бывают ли в жизни ситуации, в которых Старку не до шуток.
*
— А потом Пьетро такой: «Какого черта?!» — Рейвен очень натурально изобразила интонацию друга, и Питер засмеялся так громко, что другие дети, выходящие из столовой, начали оборачиваться.
— Нет, нет, это было не так, — возразила Ванда. — Надо больше разочарования: «Какого черта…»
— И ещё руками взмахнуть, — добавил Вижен. — Ты всегда жестикулируешь на эмоциях.
— Да хорош уже, — ударил его по плечу Пьетро. — Вас там все равно не было.
— Но мы представляем, как это было, чувак.
Последние несколько часов Питер чувствовал себя на сто процентов состоящим из счастья. Он много раз смотрел сериалы, где подростки ходят большими шумными компаниями, смеются, подшучивают друг над другом, но в случае чего готовы встать друг за друга горой, однако сам попасть в такую не мечтал. Сколько не старался, он почему-то всегда оставался в стороне. Он был тем человеком на вечеринке, который сидит в углу с коктейлем и ни с кем не разговаривает. Да что там, он был тем, кто вообще не пришёл.