- С чем пришли? На женихов гадать? – Улыбнулась одними губами Агафья.
А Настя так с ходу и выпалила:
- Бабушка, на Митю раскинь камушки. – Сама зарделась, словно маков цвет, опустила глаза и теребит уголок синей косынки, накинутой на плечи.
- На Митьку-у, - протянула мелодичным голосом Агафья, - на Стешкиного сына что ль?
Настя кивнула, но головы не подняла. Я удивленно уставилась на подругу. Еще сегодня днем она этого самого Митьку гнала от себя, с девчонками смеялась над его привязанностью. А Агафья, хитро подмигнув мне, взяла лицо Насти в мягкие ладони, заставляя посмотреть на себя и с улыбкой, но очень серьезно сказала:
- Прогонишь его, счастье свое выгонишь. А оставишь, да приглядишься – дом полная чаша будет. Не тяни, девка. Увести могут, а он как телок за веревочкой пойдет.
И тут Настино смущение как ветром сдуло:
- Как уведут?! Кто? Это Светка, что ль?! Да я ей… - и слезы брызнули из глаз подружки. Припала она к плечу бабки и так горько зарыдала, словно и нет больше ее Митеньки, и судьба тяжелая уже пришла, и свет белый не мил, а жизнь так та и вовсе закончилась.
- Ну-у, девонька. Рано плакать, ничего же не случилось. А случиться может, если не поторопишься и не признаешься Мите. – Успокаивая, бабушка поглаживала ее по спине.
- В чем, бабушка? – отпрянула Настя.
- В том, что любишь его, дуреха. – И слезы полились еще сильнее.
- Ну-ну, все. Хватит горькие лить. Пусть последними будут. А Мите скажи, чтоб сватов засылал. Люблю свадебки. Да не тяни. - И бабка Агафья повернулась ко мне.
- А с тобой, Марина, мне серьезно потолковать надо и без лишних глаз да ушей, - она строго посмотрела на Настю, которая всхлипывала, продолжая утирать слезы мокрой косынкой. – Пойдем в дом.
Электричка резко качнулась, вырвав из воспоминаний. Что тогда мне бабка Агафья нагадала, я никому не рассказала, даже Насте. Какие-то странные предсказания наговорила, но на Василия я больше не засматривалась. А Митя, действительно, вскоре сватов заслал и свадьбу они к осени сыграли, когда Насте 18 исполнилось. Такие оба красивые и счастливые были. Гуляли два дня до утра, а дед Анисим еще неделю с радости, что внучку замуж выдал, не просыхал. За такую радость бабка Шура его в воскресенье коромыслом отходила. После этого он уже не от радости, а здоровье поправлял еще неделю, но тем же лекарством.
От нахлынувших чувств захотелось курить (есть за мной такой грех, помогает расслабиться, а иногда просто подумать). В тамбуре легкой пеленой стелился сизый дым и, прикурив сигарету, я задумалась. После того лета я приезжала в деревню очень редко. Иногда на выходные, а осенью картошку копать. Словно отшептала тогда бабка Агафья. А в прошлом году, как бабушки не стало, совсем перестала ездить. Вдохнув глубже, закашлялась. От едкого дыма защипало глаза и по щекам потекли слезы, а с ними и моя тоска по тому беззаботному времени. И вдруг ...
Такого ужаса не переживала даже когда первый раз в морг на экскурсию водили. Я тогда в глубокий обморок грохнулась. всей группой отхаживали, а куратор еще долго пила успокоительные. На этом моя карьера врача накрылась медным тазом. Даже когда первый раз сама уроки у старшеклассников проводила, конечно под контролем наставника, но все же…
- Девушка, здесь курить нельзя. – Сделала мне замечание женщина – кондуктор, выйдя в тамбур. Никакой реакции. Слова с большим трудом проникали в мозг, прорываясь сквозь вату оцепенения.
- Вот ведь молодежь пошла, - начала разворачиваться тетка. – Совсем совесть потеряли. Ты что, глухая? Здесь запрещено… Она резко дернула меня за рукав, развернув к себе лицом, и замолчала.
- Девонька, да что с тобой, очнись, - женщина трясла меня, оглядываясь в поисках того, что могло меня так напугать. Бросив на грязный пол местами потертую черную сумку, дама решила действовать наверняка. Самое действенное средство в таких ситуациях - вода. Я резко выдохнула и часто заморгала, а мелкие капли холодной воды стекали по лицу. Прикуренная сигарета так и осталась зажатой между пальцами.