- Ты не серчай, Василисушка. Это, наша гостья Марина Викторовна. Она от Агафушки, оттуда. – И он указательным пальцем показал на потолок.
- Вы и вправду ее знаете? – Выражение лица Василисы мгновенно изменилось, и передо мной вновь стояла та живая девушка, что торопилась спасти своего верного домового.
- Как она? Где? Жива ли? – Василиса подсела ко мне на скамью, схватила мои руки и с надеждой посмотрела в глаза.
- Она-то прекрасно. Утром еще виделись.
- Так она в Семиречье?!
- Да, здесь. Это она меня к вам направила. Сказала, что помочь можете. Вот только, - я запнулась, - в нашем мире она давно умерла. Она теперь призрак.
Василиса тяжело вздохнула, прикрыла глаза, и одинокая слеза скатилась по щеке.
- Ну-ну, хватит матушка. Если она здесь, то даст Бог не все потеряно, свидимся еще. А теперь к столу, барышни.
Тимофей старался отвлечь свою хозяйку от грустных мыслей и развлекал нас шутками да песнями. За чаем разговор складывался мягко, ладно.
- Говоришь, она тебя к нам направила? И помощь мою обещала?
Я согласно кивнула, прихлебывая чай из расписной кружки.
- Так чем же мы тебе помочь можем? – Василиса пожала плечами и, подперев подбородок кулачком, задумалась.
- Матушка моя, Василиса Михайловна, - домовой замер с баранкой в руке. – Она ж нашего царства-государства не знает, людей в нем не ведает. Да и одета не по-нашему. Мы ей одежку дадим, припасов разных в котомку сунем, дорожку подробненько обскажем, да к людям верным направим. Авось сама дальше и разберется. – Тимофей довольный своим предложением ожидал хозяйкиного решения.
- Правильно, Тимофей придумал! – Василиса встрепенулась и щелкнула пальцами. – Неси, дружок, мой сундучок с секретом.
- Я это, мигом, хозяюшка, – кинулся исполнять поручение домовой. Мне нравилась эта нежная привязанность Василисы и Тимофея. Домовой как верный друг и помощник, а Василиса добрая ему хозяйка. И так у них все дружно ладится.
- Вот, он голубчик, - Тимофей поставил на скамью небольшой, красного дерева сундучок, оббитый по углам узорами кованого железа. А убрав чашки, переставил перед хозяйкой. Василиса вытянула из-за ворота рубахи плетеную шелковую веревочку, на которой висел маленький ключик. Отперев замок, и вновь спрятав ключ, она откинула крышку. Внутри этот предмет старины был обтянут голубым шелком, видимо этот цвет, хозяйка предпочитала всем прочим.
- Посмотрим, что мы имеем. – Девушка начала выкладывать содержимое на стол. Здесь были разной длины и толщины свитки и дощечки, клубки и просто мотки ниток, игольница, свечки, веревочка, перья всякие и много чего еще. Сундучок действительно был с секретом. И этот секрет я, кажется, отгадала. Он был без-раз-мер-ный. Вот мне бы такую сумочку! Да что там?! Ни одна женщина от такой роскоши не отказалась бы.
- Вот то, что нам сейчас надо, - воскликнула Василиса, держа в руках небольшой, потертый свиток. Сдвинув кучу в сторону, она расправила его на столе. Потертым куском бумаги оказалась карта Семиречья и приграничных территорий.
- Посмотри, мы находимся здесь, - она ткнула тонким пальчиком в красный крестик, окруженный со всех сторон темным пятном. – Это Северный лес. Тебе нужно двигаться в этом направлении.- И она провела указательным пальцем по широкой линии на юго-запад.
- Деревня Луговушка, - Василиса указывала на другой крестик с большой буквой «Л» над ним. – Там живет травник, дед Митяй, он тебе поможет. Он долго живет, многое знает, еще больше помнит. Его мать травницей была, бабка. Все в роду были знахарями. При дворе бывали, много чего слыхивали, многое видывали. Он свой человек, властям не выдаст.
- Причем здесь власть? Меня что, в политические интриги вашего государства втянули? А если меня поймают?
- Казнят, наверное. Нет. Сначала пытать будут, а вот потом точно казнят.
- Что? – Моему возмущению не было предела. Сначала лишили семьи, друзей, моего мира! Всего, что я с рождения знала и любила!!! Так теперь еще и жизнь забрать хотят?!
-Ну, Агафья, ну, интриганка!!! Встречу, сама жизни лишу! Главное, что все это из-за какой-то побрякушки. Мне, что больше делать нечего?
- Нечего, голубушка, нечего. – Тимофей сжал мою левую ладонь. – Потому она тебе не все рассказала. Знала, упрямиться станешь, не согласишься.