— Отличная игра, — хлопнул американца по плечу Слава, — еще немного и ты бы точно его сделал. Комплимент, конечно, был сомнительный, учитывая с каким разгромным счетом тот проиграл. Пока Майкл придумывал, как бы получше ответить, непоседливый биолог уже сорвался с места, присоединившись к любительской парной игре в перерыве между матчами.
— А ты почему не участвовал? — отдышавшись поинтересовался техник у скучающего Федора. Тот отставил стакан с газировкой и хотел сказать раскрасневшемуся американцу, что играет в пинг-понг отвратительно, но неожиданно сам задал вопрос.
— А ты почему еще не дома? Когда я прилетел, ты уже был здесь. У вас контракт дольше?
Майкл только усмехнулся, удивляясь, что приятель не понимает очевидных вещей.
— Нет, контракты тут у всех по полгода. Но во-первых там, на Земле, меня никто не ждет особо — жена укатила с любовником в Европу, оставив меня с кучей долгов и кредиторов. А во-вторых, за работу сверх нормы совсем другая оплата, — его глаза мечтательно загорелись, подсчитывая заработок к концу смены, но видимо, вспомнив про кредиторов, тут же погасли. — Да и нравится мне здесь.
Федор только вздохнул — пару месяцев назад он бы ни за что не поверил, если бы кто-нибудь сказал, что ему тоже придется остаться на спутнике Земли на вторую смену.
Компьютерный голос объявил о начале финальной игры между Лингом и еще одним тайконавтом. Слава вернулся за столик, но после первой же подачи вскочил на ноги, чтобы лучше видеть.
Гул голосов становился все громче. Одну партию выиграл Линг, но следующую с отрывом в два очка отыграл соперник. В решающей третьей игра шла ровная практически до самого конца. Напряжение теннисистов и болельщиков росло. Чемпионское звание редко покидало китайский сектор, но играли геолог и физик — большинство присутствующих были знакомы с одним из игроков в рамках международных проектов. Бывший соперник Майкла провел несложную прямую подачу, противник ответил молниеносным накатом справа и… болельщики Линга радостно завопили — молодой китайский ученый мощным ударом с верхним вращением одержал победу в партии и турнире. Тайконавты поклонились друг другу в знак уважения, и принялись отвечать на поздравительные рукопожатия своих коллег.
— Ничего Майкл, — вернулся на место Слава, — зато ты чемпион по бильярду. А китайцы молодцы, шустрые как черти.
— Как кто? — удивился техник. За время, проведенное на спутнике, астронавт уже неплохо понимал речь приятелей, и находясь в их компании, просил общаться на родном языке.
— Черти, бесы. Маленькие дьяволы. Слава у нас любит аллегории. — ответил Федор, и заметив непонимающий взгляд техника пояснил, — в смысле сравнения всякие.
Поболтав еще немного, мужчины засобирались к выходу. Майклу на коммуникатор пришла заявка, а Феде нужно было еще закончить отчет о последних взятых образцах. У стойки регистрации двое туристов развлекались с Дрю — за последние несколько месяцев робот «поумнел» — научился обращаться с сетевыми справочниками и энциклопедиями и теперь знал ответы на самые разные вопросы. «Эх, Дрю», подумал космонавт, заходя в открывшийся шлюз «Жаль, что ты не знаешь ответа на самый главный вопрос, когда же я вновь окажусь дома». Ограбление верфи существенно ухудшило отношения между Россией и США. В российских новостных графах популярной темой стало поражение на верфи штатовского спецназа, а возможность того, что Ричардс не работает на спецслужбы, даже не обсуждалась. В США же утверждали, что заявленная дальнобойность лазеров на военных кораблях России существенно завышена, или «Корветы» пропустили захватчиков к станции нарочно. Дополнительного перцу добавило заявление сотрудника верфи о том, что реальный ущерб, ей нанесенный, раз в десять меньше, чем написано в отчете международной комиссии, расследовавшей инцидент. Эти и подобные слухи обсуждались в сети, официальные лица старались сохранять рабочую обстановку. Но, хотя работы по проекту «Эгеон» продолжались, каждая из стран готовилась к расторжению временного союза и наращивала финансирование отрасли, благо полоса проблем в китайской программе пока и не думала заканчиваться.
Для Федора все это обернулось тем, что он, уже мысленно собираясь на Землю, неожиданно для себя оказался командиром отряда космонавтов из четырех человек. В глубине сектора установили еще один жилой модуль, разрабатывалась собственная система обеспечения безопасности работы вне поселения. Вадим перед отбытием домой оставил ему в наследство микросхему климатконтроля с пригоревшей к ее ножкам песчинкой, но способы приучать к порядку остальных членов их расширившегося коллектива геологу пришлось изобретать самому. И нельзя сказать, что он в этом преуспел, разрываясь между увеличившейся ответственностью и бесконечным потоком заданий с Земли, на которой внезапно все заинтересовались отечественной лунной программой.