Рука коснулась кожи спины, заставляя выгнуться. В легких уже не хватало воздуха, поэтому я первая отстранилась, делая вдох.
– Постой, – задыхаясь, произнесла в полусознательном состоянии. – Я не…
И замолчала. Не потому, что испугалась еще больше, а потому, что взгляд Одориона просил не останавливать. Тьма ушла, и золотые глаза полные нежности вперемешку со страхом умоляли о продолжении. И я только сейчас поняла, что его пробивала дрожь. Мелкая, и он старался ее унять, скрыть, но все равно она брала верх, усиливаясь на плечах и руках.
Спустив руку на щеку, ласково провела подушечками пальцев по скуле. Я буду храброй ради него. Ему сейчас нужнее, ведь близость лучше всего успокаивает. Боль можно потерпеть, и я уверенна, что он сделает все, чтобы ее было как можно меньше.
Сердце бешено застучало в груди, отдаваясь в висках и заглушая все звуки. Словно перед прыжком в бездну, я подалась вперед и сама нежно поцеловала, вкладывая в поцелуй все свои чувства и желания.
Одорион на миг замер и, вздохнув от облегчения, ответил со всей страстью. Теперь я начала дрожать, но не от страха, а от острых чувств, которые зарождались внизу живота и разносились по телу пожаром, заставляя гореть щеки и уши. Иногда поглаживания приносили боль и отрезвляли, но Тайл не давал на этом зацикливаться, тут же даря ласку, уносившую меня далеко к звездам.
По плечам и груди прошелся прохладный ветерок из леса, пахнувший мхом и хвоей. Теплое дыхание лиса на коже приносило облегчение и новые острые ощущения одновременно. Он изучал меня, покрывая поцелуями каждый сантиметр, боясь упустить и обделить. Я же плавилась в его руках, сдерживая стыд в глубине души. Пришлось уступить ему и позволить первым быть во всем, хотя мне тоже хотелось избавить его от белых одеяний и прикоснуться к гладкой и бархатной коже, прочувствовать сильное демоническое тело.
– Эрика, – в какой-то момент позвал меня Одорион, привлекая мой затуманенный взгляд. Мышцы под ладонями напряглись, когда он навис надо мной. Прежде золотые глаза потемнели и затягивали еще больше, принуждая переступить черту и пойти на грех.
И я была согласна, лишь бы не останавливался, но насильно заставил посмотреть на себя, придерживая за подбородок. Пушистый хвост укрывал полностью мою ногу, защищая от ночной прохлады, и положение наших тел подразумевало совсем не детские игры. Отпустив подбородок, он ласково прошелся рукой по боку и протянул ее куда-то в сторону. Вскоре он держал указательным и большим пальцем маленькую жемчужину.
– Как бы я не сдерживал себя, это плохо кончится для тебя, – с болью в голосе произнес лис, смотря прямо мне в глаза. – Но есть выход. Это, – он качнул жемчужину, и огонек внутри нее колыхнулся, – часть моей души. Если ты ее примешь, сможешь взять часть моей силы. Но есть и последствия… для рэверов это полное доверие, но для человека это…
Он замолчал, сжав челюсти. Я же улыбнулась, вспоминая тот момент, когда я впервые сама упомянула жемчужину. Тогда Тайл взбесился, ведь кто захочет стать рабом. Все верно, если жемчужину примет другой рэвер, то он взамен должен отдать свою, тем самым связывая себя навеки друг с другом. Вот такая у них любовь. Выражают не чувствами, а сразу отдают часть души.
Но мне нечего дать ему взамен. Лишь только могу показать и доказать, насколько я привязана к нему без всяких ритуалов.
Накрыв ладонью его пальцы и жемчужину, качнула головой.
– Я вытерплю любую боль, поэтому оставь себе. А иначе тебе придется терпеть меня и все мои причуды.
Усмехнувшись в своей любимой манере, лис поцеловал мои пальчики и с блеском в глазах бархатным голосом заявил:
– Заманчиво, но тогда я не смогу попробовать все, что мечтаю с тобой сделать.
Тугой ком внизу живота затянулся еще сильнее, принося уже боль и дикое желание, отчего не смогла даже сделать вдох. Увидев и почувствовав мою реакцию, Одорион совершил неожиданный для меня поступок, ведь я не собиралась не под каким предлогом заставлять его это делать.
Закинув себе в рот жемчужину, он резко подался вперед и буквально запихнул мне в рот шарик, протолкнув его языком. Механически проглотила его, чуть не подавившись. Откашлявшись, шокировано уставилась на довольное лицо преподавателя по порталам.
– Зачем ты это сде…
Возмутиться как следует не удалось. В груди разгорелся пожар такой силы, что, казалось вот-вот, и меня вывернет наизнанку. Но Одорион решил сгорать вместе. Одним движением и поцелуем, заглушившив мой крик, он запечатал огонь, не дав ему поглотить мой разум. Я словно вновь оказалась в том озере с искрами магии, только на этот раз боль уходила благодаря движениям лиса. Нежным, ласковым и успокаивающим. Потихоньку пожар спустился вниз, теперь даря наслаждение. В какой-то момент поняла, что Тайл больше не сдерживается. Расслабившись, он с упоением целовал меня и обнимал так, как хотел. Движения перестали быть скованными и приносили только удовольствие.
Не знаю, что он сотворил со мной, но это возвышало выше всех облаков. И когда мы настигли края, вместе перешагнули его, оставшись без сил.
Сердце бешено колотилось, а в легких все никак не хватало воздуха. Взгляд уперся в черные кроны деревьев, сквозь которые виднелось ночное небо. Лис не шевелился, положив голову мне на грудь. Он тоже тяжело дышал, прикрыв глаза. Подняв руку, с большим удовольствием начала пропускать шелковые белые волосы сквозь пальцы. В душе было умиротворение, и совершенно не хотелось думать, поэтому мы просто лежали, и слушали дыхание друг друга. Но все равно стоило многое обсудить.
– Что теперь будет? – тихо спросила, продолжая гладить шерстку на ушках.
Закусила губу от мыслей, что теперь я навек привязана к этому миру. Вернее, к одному белому демону и, черт побери, это заставляет желание вновь зародиться внизу живота.
«Он мой!»
Тайл поднял голову и подпер ее рукой, упершись локтем в примятую нами траву. Золотистый взгляд заставил стушеваться, на что лис усмехнулся и провел нежно пальцами, очерчивая линию лица.
– Перевернем все устои этого мира, – прозвучал ответ с клыкастой полуулыбкой.
– А поточнее? – нервно хихикнула и поежилась от ветерка.
Одорион заботливо помог сесть и укрыл меня своей широкой накидкой. Сам же быстро надел штаны и счастливый вздернул меня вверх, отчего вмиг оказалась у него на руках. Еле успела прикрыться, чувствуя смущение, несмотря на то, что чуть ли не сама его раздевала некоторое время назад.
– Докажем всем, что люди и рэверы могут жить вместе. Это замечательный способ прекратить появление изгоев, – произнес он и поцеловал смущенную меня в нос. – Но сначала вернемся домой и приведем себя в порядок. Мы с тобой вместе пережили не самые лучшие моменты. За исключением того, что было на этой поляне, – усмехнувшись, с хищной улыбкой добавил он, удерживая меня на руках, как пушинку. – Пожалуй, это место стало еще прекраснее. Стоит как-нибудь повторить, – с хрипотцой закончил он, прижав к себе сильнее.
Мое тело тут же ответно согласилось, посылая очередную волну жара. Не скрою, мне еще никогда не бывало так хорошо с мужчиной. Пусть опыт был, но он совершенно отличался и не шел ни в какое сравнение, оттого одолевало смущение. Словно это был первый раз.
– Может все-таки домой? – произнесла, пряча нос в белой ткани.
И мое желание тут же исполнилось, освещаясь голубым сиянием. Вот только вместо привычной комнаты в общежитии перед взором открылась просторная спальня с большой кроватью, на которую меня бережно усадили.
– Теперь нет необходимости опасаться за отсутствие в академии, поэтому выспимся в моем замке. А утром отправимся решать дела, связанные с Высшим и твоим положением.
– Моим положением? – недоуменно переспросила, хлопая глазами.
– Первым делом разберемся с Высшим, чтобы раз и навсегда понял, кому ты принадлежишь, – отчеканил Одорион, сверкнув желтыми глазами. Хвост недовольно вильнул на воспоминания.