Добро пожаловать на темную сторону (ЛП)

— Мне жаль, — прошептала я.

— Не стоит, — Он снова сделал выпад вперед в мое пространство, но не настолько близко, чтобы занятые люди в общине зашушукались об этом. — Разве не приятно быть злым?

— Не должно иметь значения, приятно это или нет. Подлость — это не то, к чему нужно стремиться, — проповедовал я.

Он закатил глаза.

— Ты такая скучная, что я удивляюсь, как ты не усыпляешь себя подобными разговорами, — Внезапно мои руки оказались в его. — Послушай, позволь мне помочь тебе. Ты семнадцатилетняя девушка, у которой нет абсолютно никакого жизненного опыта, и ты можешь скоро умереть. Разве это не пугает тебя?

— Если бы, — мрачно пробормотала я, прежде чем смогла сдержаться.

Его глаза загорелись юмором, и я поняла, насколько он красив.

— Ну вот, разве это не приятно? Говорить то, что ты действительно думаешь.

Я сглотнула, потому что так и было.

Он торжествующе усмехнулся мне в лицо.

— Слушай, ты можешь подумать об этом, ладно? Я не прошу тебя сделать линию кокаина или что-то в этом роде. Я просто призываю тебя пожить немного, пока у тебя есть шанс.

— Почему тебя это волнует? — спросила я снова, на этот раз мягко, потому что его слова были мне неприятны.

— Мне не все равно, потому что у меня есть половина того дерьма, с которым приходится иметь дело тебе, и я ненавижу это, — он указал на свою мать, которая все еще болтала с моей собственной. Мои родители были королем и королевой входного общества, а Мэйми Росс прочно стояла на периферии, несмотря на годы попыток быть другой. Я не могла сосчитать, сколько раз я видела, как Рииса таскали на те же скучные мероприятия, на которые меня заставляли ходить.

— Я подумаю об этом, — прошептала я, боясь даже произнести эти слова.

Бунт, который медленно и горячо бурлил под моей кожей, всегда был лишь чувством, урчащим жаром, который иногда рычал, но никогда не вырывался наружу в виде слов или действий. Я чувствовала, что обещание, данное Риису, развязано, чувствовала трещину в оболочке моей застывшей внешности. Это было одновременно и зловеще, и совершенно прекрасно.

Я не чувствовала себя такой свободной с тех пор, как Зевс перестал мне писать.

Поэтому, когда мама вернулась ко мне и извинилась, сказав, что у нас важная встреча, вместо того чтобы просто сказать, что ей нужно отвезти меня в молодежную группу поддержки больных раком в Ванкувере, я решила окунуться в независимость.

— Я сама поведу машину, — твердо сказала я.

Мама колебалась, пока мы пересекали стоянку, удивленная железной твердостью моего голоса. Она лепила из меня своего идеального ребенка, а идеальный ребенок должен был быть покладистым.

— Ты так занята своей благотворительной деятельностью, а сегодня ужин с Анхольтами, и ты должна проследить, чтобы шеф-повар не подавал ничего молочного из-за непереносимости лактозы миссис Анхольт... У тебя так много дел, и я легко могу сама доехать до Ванкувера.

Я ждала ответа мамы, затаив дыхание.

Она не торопилась с ответом, и к тому времени, когда она ответила, я, наверное, была уже пурпурной.

— Хорошо, но будь дома к ужину.

— Будет сделано, — сказала я, прячась в волосы, чтобы она не увидела моей огромной улыбки.

Это была такая мелочь — проехать час в обе стороны до Ванкувера, но это было похоже на огромный триумф, потому что моя мать диктовала почти все аспекты моей жизни, и я проводила с ней большую часть времени, когда не была в школе.

— Пользуйся медленной полосой и остерегайся этих идиотов-мотоциклистов, которые думают, что правила дорожного движения на них не распространяются, — сказала мама, садясь в свой элегантный черный БМВ.

— Конечно, — сказал я.

Я смотрела, как она выезжает с парковки, прежде чем подойти к серебристому хэтчбеку Мазда, который я назвала Оптимус Прайм. В ней не было ничего особенного, но это была маленькая и прыткая машинка, и она была моей собственной. Я просто обожала ее.

Я уже открывала дверь, когда почувствовала его позади себя. Я поняла, что это Риис, прежде чем он сказал:

— Итак, куда мы едем теперь, когда ты избавилась от дорогой мамочки?

— В молодежную группу поддержки больных раком в Ванкувере, — отчеканила я, чуть повернув голову, чтобы краем глаза увидеть выражение его лица.

Странно, но он не выглядел разочарованным.

— Круто, давай поехали.

Я смотрела, как он обходит мою машину и открывает пассажирскую дверь.

— Ты действительно собираешься пойти со мной в группу?

Он скрестил предплечья на крыше машины и наклонился ко мне.

— Если ты хочешь туда пойти.

Я поджала губы. Я ненавидела группу поддержки.

Это было совершенно удручающе, особенно если учесть, что из девяти детей, находившихся там, четверо были неизлечимо больны, а трое уже не раз боролись за ремиссию, но спустя годы снова попадали в ее лапы. Все там изо всех сил старались быть открытыми и оптимистичными, но второе наступало тяжело и вносило диссонанс. Они получали что-то от нездорового товарищества, которое обеспечивала им группа, но я — нет.

Я устала притворяться счастливой, и группа была для меня просто еще одной сценой, на которой я разыгрывала свое ложное довольство.

— Не совсем, — призналась я. — У тебя было что-то другое на уме?

— Да, мой друг устраивает кеггер в глуши. Ты согласна на вечеринку?

Я никогда раньше не была на вечеринках. Мои подружки иногда тусовались с группой парней, но мы никогда не устраивали вечеринок. Мы тусовались дома у Мэри, потому что у ее родителей был потрясающий домашний кинотеатр, превосходящий большинство кинотеатров, или у Джо, потому что у его семьи был бассейн олимпийских размеров с трехъярусным трамплином для прыжков в воду. Никто из нас не пил, потому что мы все были спортсменами и учеными. Ну, я была спортсменкой, танцовщицей, пока рак не уничтожил мою энергию.

— Мне нечего надеть, — сказала я.

Сменка и свитер были не совсем одеждой для вечеринки.

Риис окинул критическим взглядом мое тело и пришел к такому же выводу.

— У Хадсона есть старшая сестра. Она меньше тебя, но ты, наверное, сможешь втиснуться в что-нибудь из ее одежды.

— Ну спасибо, — пробормотала я.

Он рассмеялся.

— О, — сказал я, уже не так обижаясь, потому что это было справедливое предположение.

— Лайла классная. Она тебе понравится.

— А я ей понравлюсь? — не могла не спросить я. Большинство ребят в школе считали меня снобом.

— Ты им понравишься, — заверил он меня мягким голосом.

Я не была уверена, почему он был так добр, но я не собиралась смотреть в рот дареному коню. Я была слишком большой трусихой, чтобы сделать все это самостоятельно, так что я была благодарна за его дурное влияние.

— Хорошо, давай сделаем это, — решила я и решительно кивнула головой, гордясь своим решением и своей убежденностью.

— Круто, — сказал Риис, прежде чем нырнуть в машину.

— Круто, — тихо повторила я, немного подавленная отсутствием энтузиазма, а затем последовала за ним в Оптимус.

— Итак, — начал он, когда мы выехали с парковки. — Давай пройдемся по основам, хорошо?

— Хорошо?

Я увидел, как он ухмыляется на периферии.

— Ты когда-нибудь принимала наркотики?

— Нет!

— Даже не употребляла?

— Что?

— Блейз.

— Я не знаю, что это значит, — призналась я.

Наступило короткое, ошеломленное молчание.