В наполненном эхом спортзале было слишком шумно, чтобы услышать, о чем они говорят втроем, но обе девочки изогнулись по обе стороны от мистера Уоррена, как скобки, и слушали тихо и внимательно.
У меня не было ни малейшего представления о чем они могли говорить.
Мистер Уоррен взял руки Талии в свои и притянул ее к себе так, что ее тело заслонило мне обзор. Через несколько секунд она отодвинулась с глубоким румянцем на красивом лице и стала быстро возиться со своей сумочкой, а затем, пригнув голову, скрылась в толпе.
Лили задержалась, выглядя бледной и страшно взволнованной. Мистер Уоррен не торопился с ней, притягивая ее все ближе и ближе, пока не обхватил ее, но не касаясь. Она прижимала свой лаймово-зеленый рюкзак к груди, словно не хотела, чтобы он подходил ближе, и я был уже близок к тому, чтобы вмешаться, когда она скрылась в толпе.
Мистер Уоррен стоял там с минуту, на его лице играла улыбка удовлетворения, руки он держал в карманах, а вес держал на пятках. Он выглядел как человек, собирающийся объявить шах и мат своему противнику, и это послало пульсацию тревоги по моему позвоночнику.
Я подумала, не тот ли это человек, из-за которого я вижу предупреждающие сигнальные ракеты везде, куда бы я ни повернулась.
Затем я почувствовала руку на своей руке и еще до того, как грубые, широкие пальцы сомкнулись вокруг меня, поняла, что пришла настоящая опасность.
Не поворачивая меня лицом к себе, Зевс повел меня, придерживая рукой за спину, а другой за руку, вглубь тени, которую только что покинул мистер Уоррен. Но вместо того, чтобы остановиться на этом, он толкнул меня еще глубже, в небольшую щель между металлической обшивкой трибун и стеной спортзала. Мы вошли в темное пространство, и шум площадки сразу же стих.
Зевс перевернул меня и прижал к столбу, прежде чем мои глаза успели привыкнуть к темноте.
— Ты все еще видишь этого ублюдка? — спросил он меня голосом, который был ниже, чем грохот, и настолько контролируемым, что я понял, что у меня проблемы.
— Ну, технически, я не знаю, встречались ли мы вообще, — попыталась объяснить я. — Логистика современных свиданий довольно сложна.
— Ты издеваешься надо мной, маленькая девочка? Ты играешь со взрослым мужчиной ради спорта, чтобы научиться нескольким вещам, пока ты не вернулась к хромоногому подростковому члену?
— Зевс, — позвала я его сквозь ярость и прижала руку к его груди, покрытой футболкой AC/DC, прямо там, где, как я знала, был его шрам. — Я не порвала с ним, потому что каждую свободную минуту на этой неделе я проводила с тобой, а когда я не была с тобой, я была так занята тем, чтобы сделать все, чтобы быть с тобой, что у меня не было времени увидеться с ним. Остынь, Зи
Его тело превратилось в камень под моей рукой.
— Ты думаешь, если мужчина видит, как его женщина целуется с другим мужчиной, ему нужно остыть? Я запомню это в следующий раз, когда ко мне будут приставать сучки в клубе, ладно?
— Ладно, это справедливо, — признала я, потому что мысль о том, что любая из этих женщин может прикоснуться к Зевсу, вызывала у меня маниакальную ярость.
— Ты чертовски права. Прихожу посмотреть, как мои девочки болеют, а вместо этого вижу Харли, которая носит форму, но сосется со своим парнем-мусором за спортзалом. Потом я прихожу сюда и думаю, по крайней мере, моя хорошая девочка поднимет мне настроение, надев этот красивый наряд и делая сплиты так, чтобы напомнить мне, как я заставил ее делать их голой вокруг моего члена только сегодня утром, а вместо этого я вижу ее сосущей лицо с другим парнем-мусором. Ты видишь эту гребаную тему?
— Я вижу, определенно, — торжественно согласилась я, но затем приподнялась на цыпочки, чтобы взять его подбородок между зубами и нежно прикусить. — Мне жаль.
Он пристально смотрел на меня в течение минуты, а затем кивнул.
— Так. Повернись, нагнись и держись за свои гребаные лодыжки.
Я моргнула, потому что, хотя мое тело уже стало влажным, моему мозгу потребовалось больше времени, чтобы понять.
— Прости?
Он наклонился ко мне с мягкой усмешкой и сказал:
— Наклонись и держись за свои гребаные лодыжки. Я собираюсь трахнуть тебя в этом наряде чирлидерши, как только я сделаю это здесь, так что когда ты вернешься и порвешь с этим парнем, у тебя внутри будет моя сперма.
Дрожь пробежала по моему телу с такой силой, что я потеряла равновесие. Боже, он был почти слишком горяч, чтобы с ним справиться.
Хорошо, что я всегда была готова к вызову.
Я посмотрела на него, даже когда отпрянула в сторону и легко потянулась вниз, чтобы схватить свои лодыжки за белые носочки с оборками. И тут же его рука оказалась на моей заднице, разминая ее под своими мозолистыми пальцами, легко, как баскетбольный мяч, нащупывая всю щеку. На мне были трусики из группы поддержки, слишком толстые, чтобы их можно было легко сорвать, поэтому он стянул их с меня, и ткань исчезла в его кармане. Затем он задрал мою юбку и провел большими пальцами по шву моей задницы, раздвигая меня, чтобы он мог видеть все от моей задницы до скользкой половой щели.
Он взял всю меня в свою большую ладонь.
— Теперь это мое. Моя киска, чтобы есть, трахать и играть с ней. Моя, чтобы брать, когда я захочу.
— Да, — прошептала я, когда два его пальца скользнули внутрь меня и уперлись в мои стенки, скручиваясь и потирая медленно, но сильно, так, что у меня задрожали ноги.
— Это для меня, девочка. Я трахаю тебя как напоминание и не хочу, чтобы ты от этого кончила. Ты меня слышишь?
О Боже, я едва могла слышать сквозь грохот крови в ушах. Я смутно различала танцевальную музыку, под которую мои товарищи по группе поддержки разминают свои тела для шоу в перерыве. Мне нравился этот контраст, нравилось осознавать, что я напрягаю свое тело, держу его открытым в приватном шоу в перерыве для одного мужчины.
Резкий треск разорвал воздух за секунду до того, как боль пронзила мою задницу.
— Лу, — прорычал он. — Не кончать, ты поняла?
Его пальцы играли на мелководье моей мокрой киски, погружая один внутрь, затем второй и третий, но никогда глубоко, как я хотела. Я переминалась с ноги на ногу, мое лицо было горячим от стыда и возбуждения.
— Да, — прохрипела я, потому что знала, что он не станет трахать меня, пока я не соглашусь, а мне нужно было, чтобы он был внутри.
Я слушала тихий лязг расстегиваемого ремня и металлический звук застегиваемой молнии. Как только его руки вернулись на мои бедра, я подалась назад к нему.
— Так жаждешь моего члена, — прорычал он, прежде чем ворваться в меня по самые яйца.
Я закричала, и мой крик слился с возгласами толпы, когда команды вернулись на площадку для разминки перед вторым таймом. Моя киска конвульсивно извивалась вокруг него, борясь и не в силах принять его обхват без боли. Мне нравилось, как больно, как головка его члена ударяется о мою шейку матки. Он медленно вытащил себя из моей тугой киски, еще более тугой, потому что я была сложена пополам, а затем крепко обхватил мои бедра, снова войдя в меня.
Хныканье вырвалось из меня, когда я изо всех сил пыталась удержаться на лодыжках, когда я пыталась не кончить.
— Дай мне послушать тебя, Лу. Может быть, кто-то над нами заметит, как ты стонешь и умоляешь меня трахнуть тебя. Может быть, они возбудятся и спустятся сюда, чтобы попытаться найти источник этих сексуальных стонов. Может быть, они застанут тебя согнутой вдвое, принимающей мой член в свою сладкую подростковую киску.
— Черт, — выругалась я, когда его следующий толчок толкнул меня вперед.
— Моя хорошая девочка такая чертовски грязная. Заводится от мысли, что ее узнают, — продолжал дразнить меня Зевс своим грубым голосом, звук которого был похож на дополнительную пару рук, поглаживающих мою горящую плоть.