Моя мама повернулась ко мне с широко раскрытыми от ужаса глазами и выдохнула:
— Кто ты?
— Твоя дочь, — напомнила я ей и только тогда поняла, что плачу.
— Больше нет, — сказала она, быстро поднимаясь на ноги, как будто у меня было инфекционное заболевание, и она уже слишком долго находилась в моем присутствии.
— Мама, — попыталась я снова, но она уже бежала к моему отцу, который все еще ругался на Лайнела.
Секунду я сидела на коленях, глядя на стол, за которым ошеломленно сидел мистер Уоррен, старший сержант Дэннер выглядел с отвращением, Ирина скучала, а Хавьер, чертов Хавьер, улыбался, как Чеширский кот.
Мой отец вырвался из объятий Лайнела и бросился ко мне. Я попятилась на коленях и упала на задницу, закрыв лицо руками, чтобы защититься, когда он поднял руку, чтобы ударить меня наотмашь. Мне пришло в голову странным маниакальным образом, что я всю жизнь сравнивала Зевса с чудовищем, в то время как настоящим зверем был мой отец, человек, окутанный цивилизованным лоском, с пустым центром там, где должно было быть его сердце.
— Остановись, — крикнула Би, падая передо мной и обхватывая мое тело руками, как щит. — Папа, пожалуйста, прекрати это.
Он наклонился, оторвал от меня ее рыдающее тело и отстранил ее.
— Не прикасайся к ней, Беатрис.
— Я ничем не заражена, папа, — попыталась я объяснить, мой желудок так подташнивало, что я думала, меня вырвет прямо на фотографии у меня на коленях.
— Ты спишь с грязными животными, Луиза, ты обязательно что-нибудь подцепишь. А теперь вставай и убирайся к черту из моего дома. Я не потерплю, чтобы под моей крышей жила распутная шлюха, не говоря уже о той, которая общается с такими, как Зевс Гарро.
Сухая, истощенная часть моего сердца, которую я годами пыталась лелеять для своей семьи, вспыхнула и загорелась при упоминании Зевса. Я вскочила на ноги, удержала равновесие, опираясь рукой о стол, и уставилась на своего отца сверху вниз.
— Пошел ты, Бенджамин. Может быть, если бы ты вообще потрудился быть моим родителем последние семнадцать лет, все было бы по-другому. Но это не потому, что ты эгоистичный гребаный ублюдок, который заботится только о себе и своей карьере. Ты хочешь, чтобы я ушла, прекрасно, я ухожу отсюда к чертовой матери.
— Не смей, блять, возвращаться, и можешь попрощаться со своим образованием. Ни за что на свете я не отправлю тебя сейчас в университет. Когда этот головорез бросит тебя ради кого-нибудь помоложе, не приползай ко мне за деньгами. — Он пнул фотографии ногой и отправил их в полет по воздуху. — Моя дочь — байкерская шлюха.
— Мой отец, насильник дочери, — парировала я сквозь сопли и слезы, которые текли по моему лицу и попадали на подол моего уродливого парчового платья.
Затем со всем достоинством, на которое я была способна, я побежала в свою комнату, чтобы захватить все, что могла, прежде чем навсегда покинуть особняк Лафайеттов.
Глава тридцать третья
Луиза
Я знала, что мое лицо уже распухло и обесцвечивается, когда Харли Роуз открыла мне дверь и прикрыла свой приоткрытый рот обеими руками.
Она была дочерью байкера, так что я подумала, что она видела и похуже, но, возможно, не на женщине.
— Привет, — сказала я.
У моих ног стояли три больших чемодана Louis Vuitton, а через плечи были перекинуты еще две спортивные сумки. У меня было много вещей, которые я не хотела оставлять, включая деревянную коробку в одной из сумок, в которой были мои письма от Зи.
— О боже, — выдохнула Харли Роуз, делая шаг вперед с поднятой рукой, чтобы провести пальцами по гусиному яйцу, образующемуся на моей скуле. — Что с тобой случилось?
Секунду спустя за спиной Харли возникла большая тень, и Зевс оказался в дверном проеме, мягко оттолкнув ее в сторону, хотя его лицо потемнело от ярости.
— Мой папа знает о нас, — спокойно сказала я.
Затем, поскольку я наконец-то добралась до безопасного места и пары рук, которые обхватили бы меня, если бы я упала, я разрыдалась.
Зевс нежно поднял меня на руки, чтобы я могла обхватить ногами его талию и зарыться лицом в его волосы. Он провел меня по дому прямо налево, где гостиная выходила на кухню, и сел со мной на один из больших деревянных стульев за обеденным столом.
Кресс и Кинг сидели за столом, перед ними стояли недоеденные обеды, застывшие во время еды, потому что они оба смотрели на меня с ужасом.
Рука Зевса погладила мои волосы, когда он приказал Кингу:
— Возьми сумки и отнеси их в мою комнату. Потом тащи свою задницу обратно, потому что в ту секунду, когда Лу перестанет плакать достаточно долго, чтобы сказать мне, почему гребаный ублюдок сделал это с ней, мы выезжаем.
Кинг вскочил со стула, уже вытаскивая телефон из кармана. Крессида тоже встала и подошла к плите, чтобы поставить чайник и достать бутылку текилы из морозилки.
Зевс оторвал мое мокрое лицо от своей шеи и держал мою голову так, словно я была хрупкой, как яичная скорлупа, в его руках, похожих на окорок. Низкое рычание вырвалось из его груди, когда два пальца нежно коснулись ноющей кожи моей щеки.
Я положила руку ему на сердце, погрузив палец в ямку от огнестрельного шрама.
— Извини, что прервала тебя посреди ужина.
Зевс покачал головой, глядя на меня, но я успешно сломала печать на его сдерживаемой ярости и выпустила немного воздуха.
Кресс и Харли смеялись надо мной. Затем, к моему удивлению, последняя подошла, нежно положила руку мне на плечо и спросила:
— Хочешь, я приготовлю тебе тарелку?
— Вкусно пахнет,
— Я приготовила мой знаменитый чили. Папа дерьмовый повар, о чем ты, наверное, уже знаешь, но я творю на кухне настоящую магию.
— С нетерпением жду возможности попробовать это, — сказала я с легкой улыбкой, устало откидывая голову на твердую грудь Зи.
Харли кивнула, затем посмотрела на ярость на лице своего отца, и ее лицо превратилось в зеркало этой ярости. Очевидно, ни одному Гарро не нравился мужчина, который бил женщин, и дочь Зи хотела увидеть, как он разрушит моего отца.
— Что, черт возьми, произошло? — спросил он.
Я глубоко вздохнула.
— Если я скажу тебе, ты пообещаешь не убивать его?
— Черт возьми, нет.
Я вздохнула еще глубже.
— Я так не думаю.
— Ты все равно, блять, расскажешь мне, — предупредил он меня.
— Кто-то прислал моему отцу наши фотографии, похожие на те, что вы получали на местах пожаров. Там было целое досье на них, так что было ясно, что кто-то наблюдал за нами.
— Черт, — прорычал он через мое плечо, но я не дрогнула, потому что знала, что он так отреагирует, и часть меня жаждала этого. Я хотела натравить моего монстра-хранителя на моего зверя-отца и увидеть, как Зевс разорвет его на части голыми руками.
— Я собираюсь перекинуться парой слов с гребаным мэром.
— Он может ожидать этого, Зи, — предупредила я его, потому что, хотя мой отец казался относительно безразличным, было ясно, что Хавьер сыграл свою роль в открытии.
— Хорошо, — он ухмыльнулся мне, а затем целует.
— Для чего это было? — Я слегка запыхалась, когда он закончил, моя рука сжалась в кулак на его футболке.
— Не могу посадить свою девушку к себе на колени и не поцеловать ее, — сказал он, как будто это было очевидно.
— Спасибо тебе за то, что ты мое безопасное место, — прошептала я, осознавая присутствие его дочери и Крессиды в комнате, но не заботясь об этом, потому что мое сердце могло разорваться, если я не поделюсь частью того, что я чувствовала.