— Нет! — Вика потёрла виски и подумала, что теперь совершенно точно закажет алкогольный коктейль. — Это просто было невероятно неожиданно! Я, конечно же, согласна. Но я не ожидала. Но я поеду. Господи, Сурхаев, ты от меня теперь до конца жизни не отвяжешься!
Тимур засмеялся и подумал, что, может, не такой уж он и законченный подлец, раз хоть кто-то радуется рядом с ним.
— Вы готовы сделать заказ? — спросил нетерпеливый официант с очевидно натянутой улыбкой.
Пока Тимур заказывал им коктейли, чтобы отметить это событие, в голове Вики вертелась только одна мысль: «Надо рассказать Рите, когда навещу её в больнице».
Кабинет Анатолия Герцева был просторным, но обставленным в хорошем стиле. Максим с облегчением опустился в кресло — богатые бизнесмены часто грешили пост-советской безвкусицей, выражавшейся в чрезмерном насыщении пространства мебелью и отвратительными предметами странного искусства, которое стоили сотни сотен денег и ноль внимания адекватной публики.
Герцев вошёл в кабинет и молча кивнул Максиму. Тот ответил тем же. Сев напротив, Анатолий спросил:
— Чай, кофе?
— Ничего не нужно.
«Только убраться отсюда поскорее».
Максим почувствовал на себе изучающий взгляд Герцева, и ему стало неуютно.
— Скажите…
— Давай на «ты».
— Хорошо. Скажи, зачем я вообще здесь?
— Я хотел на тебя взглянуть. Только и всего.
Максим удивлённо поднял брови, но подумав, кивнул. Пусть смотрит. Он привык, что на него часто таращатся.
— Она до безумия тебя любила. Просто голову потеряла. Вот я и хотел увидеть этого рокового мужчину.
— Голову она потеряла из-за своей глупости, — возразил Максим и попытался усесться удобнее в кресле, но оно постоянно жало в разных местах. — Ты не похож на скорбящего мужа.
— А ты — на скорбящего любовника.
— Мы не любовники. Не были ими уже давно. С тем пор как я узнал, что она замужем.
— Благородный стриптизёр — какое новшество.
— Каждому есть чем отличиться.
Неловкость и напряжение между ними можно было резать ножом — таким плотным оно было. Максиму даже тяжело было дышать. Посещение Герцева было последним рывком, и потом он станет свободен. Далеко отсюда он будет бить по клавишам и кричать толпе обезумевших людей о том, что музыка должна заполнять их сердца и мысли.
— Спасибо. — Тишину нарушил Анатолий, и Макс без интереса спросил:
— За что?
— За то, что пришёл. Мне стало легче.
Бойцов хмыкнул и вопросительно развёл руками в стороны.
— Я могу идти?
— Иди.
— Плодотворный разговор.
Он толкнул дверь и, выйдя, позволил ей самой с громким хлопком закрыть дверь в злосчастный кабинет. Последний гвоздь в его старой жизни, которая будет похоронена вместе с Алёной.
Рита открыла глаза. Белый потолок не вызывал особенного интереса, и она чуть привстала, чтобы осмотреть палату, но ушиб в боку дал о себе знать. Рита скривилась и рухнула обратно на койку. Она никогда не отличалась повышенной подвижностью, но поняла, что потеряла, когда оказалась прикованной к койке на несколько дней: теперь ей хотелось бегать, прыгать, научиться делать колесо и сальто — хоть что-нибудь, лишь бы не валяться днями в белой комнате с храпящей тёткой по соседству, которая, к слову, куда-то ушла, пока Рита спала.
Но был во всём этом и приятный момент.
Дверь в палату скромно скрипнула, и в проёме показалась русая макушка. Тимофей, широко улыбаясь, вошёл с охапкой белых лилий.
— Прекращай эти глупости. Ещё предыдущий букет не завял.
— Вот значит, как ты говоришь спасибо, неблагодарная женщина! — шутливо возмутился Тим и поставил букет в предусмотрительно принесённую им бутылку из-под воды. Пытаясь поставить букет в разрезанную пластиковую тару так, чтобы ничего не свалилось, он спросил: — Как ты себя сегодня чувствуешь?
— С каждым разом лучше, когда ты приходишь.
Тим улыбнулся и оставил в покое букет, который покорно прижался к стенке.
— До сих пор не могу поверить, что это произошло.
— А мне всё ещё кажется, что я это увидела в каком-то фильме, и понять не могу, почему лежу в палате.
Тим тихо засмеялся. Улыбка на лице Риты внезапно погасла, и девушка выдохнула.
— Знаешь, мы перевернулись в воздухе, и я упала прямо на неё. Она разбила под собой лёд, а я просто нырнула. Но я смогла зацепиться за крупную льдину, и меня заметили, прежде чем я потеряла сознание. А она… просто пошла ко дну. Вдруг я её убила?
— Хватит нести глупости. — Тим схватил её за руку и успокаивающе погладил запястье. — Помни, это она пыталась тебя убить. Из ревности и злости. А ты просто хотела спастись.
— Я потащила её за собой, — на глазах Риты заблестели слёзы. — Если бы я этого не сделала, то она была бы жива.
— Но тогда ты была бы мертва!
— Я убила её!
— Ты не знала, что ты делала! Ты хотела жить, и ты выжила.
По щеке Риты покатилась слеза. Она понимала, что Тим был прав — она не желала ей смерти, какой бы странной и безумной эта женщина ни была. Рита просто хотела снова увидеть Тимофея и поздравить с успешным выступлением.
Тим наклонился и обнял её. Видимо, сделал это слишком настойчиво, так что Рита грозно зашипела.
— Болит…
— Прости. Извини. — Тим отстранился и посмотрел на заплаканное, но улыбавшееся лицо Риты. — Слушай… Давай теперь будем больше слушать друг друга. Больше доверять друг другу. И никогда не расставаться.
— Никогда-никогда?
— Никогда.
— Звучит заманчиво. Я рассмотрю это предложение, когда рассосутся мои ушибы.
Тим рассмеялся. И поцеловал её руку.
Шесть лет спустя, Санкт-Петербург
Максим не мог пропустить это приглашение. Ему пришлось расписывать все мыслимые и немыслимые преимущества выступления в ночном клубе, где в свободные дни показывали мужской стриптиз, участникам его группы, которые смотрели на него как на умалишённого.
Они вырвались из бурного потока российских групп, штамповавших похожий контент из года в год, — вырвались, благодаря своей неординарности, вдохновлённости и современному подходу к рок-музыке.. Они любили не просто рок, они любили музыку. Они любили свою музыку.
Поэтому предложение какого-то старого друга Максима выступить в его ночном клубе было, как минимум, странным. Как максимум… Участники группы предпочитали не быть щедрыми на эпитеты.
Но всё же, глубоко уважая своего вокалиста и всё то, что он для них сделал, группа «Aurum» приняла приглашение. Взволнованный, Максим приехал раньше всех в день выступления. Реклама хорошо сработала, да и имя группы дало о себе знать, поэтому зал был забит до отказа ещё за несколько часов до выступления.
Тимофей встретил его прямо на пороге. Повзрослевший, вытянувшийся и по-настоящему возмужавший, с зачёсанными набок полудлинными волосами и проколотым серебряной серьгой левым ухом, он казался вообще другим человеком.
— Встретил бы на улице, не узнал, — сказал Максим, обнимая старого друга.
— На себя посмотри. Ты точно Макс? — с улыбкой спросил Тимофей и взъерошил волосы Максима, которые теперь были намного короче обычного.
— Неплохое место ты себе пригрел, — оценивающе окидывая взглядом клуб, одобрительно сказал Бойцов.
— Всё сестра. И ещё помощь очень хороших людей.
Максим понимающе кивнул. Заботливые руки Малевинских чувствовались в этом заведении.
— Кстати. Кое-кто тоже хочет тебя поприветствовать. Жди здесь.
Максим отвернулся к стене, рассматривая фотографии приглашённых звёзд. Ему оставалось только присвистнуть и удивляться тому, сколько именитых музыкантов и танцоров побывало в этом довольно молодом клубе. Группе «Aurum» выпала честь быть одними из плеяды превосходных людей, освятивших это место своим присутствием.
Когда его взгляд зацепился за ещё одно знакомое, но явно не звёздное лицо, Максим сощурился, пытаясь разглядеть черты, как обладательница этого лица вошла в комнату и кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.
Максим охнул от удивления и улыбнулся, ловя её ответную приветственную улыбку.
— Добро пожаловать в «Platinum».