— Прошу садиться, джентльмены.
Джентльмены сели, опустив глаза.
— Мистер Блауфокс рассказал мне о вас, джентльмены, — Энн посмотрела на Лемке. — Что вас терзают сомнения. Вам кажется, будто вы такой замухрышка, что я даже не захочу появляться с вами на людях. Вовсе я этого не нахожу, — это вы себе так представляете.
Лемке пожирал ее сияющими глазами.
— Благодарю вас, мисс Геренсон. Вы так добры ко мне.
Энн повернулась к Пограну:
— Мистер Блауфокс сказал мне, что вы человек семейный, мистер Погран.
Погран вздохнул:
— Да, он прав. У меня жена, три дочери.
— Мистер Погран живет в доме на Албемарл-роуд, в Бруклине, — пояснил Блауфокс. — Первоклассная собственность.
— По правде говоря, мисс Геренсон, — продолжал Погран, — я чувствую себя таким одиноким — хуже кота в заброшенной парковой аллее. Последние шестнадцать лет, мисс Геренсон, я работаю как проклятый, днем и ночью.
— Мозговой центр нашего бизнеса! — похвастался Блауфокс. — Нисколько не преувеличиваю. Просто не человек, а машина.
— И за эти шестнадцать лет моя жена все больше отдалялась от меня, словно ее сносило течением. — Погран, задрав голову, изучал потолок. — Посещает какие-то лекции, заседает в каких-то комитетах, читает все новинки… Если быть до конца искренним с вами — она стыдится меня, мисс Геренсон. И мои дочери — тоже. Они учатся в Нью-Йоркском университете.
— Прекрасное учебное заведение, — вежливо отозвалась Энн.
— Когда я допоздна задерживаюсь на работе, так жена с дочерьми, видимо, чувствуют себя гораздо лучше, свободнее.
Энн качала головой, о чем-то раздумывая.
— Вы очень славные ребята, — подытожила она наконец. — Истинные джентльмены. — И улыбнулась им, обнажая белоснежные зубы. — Что скажете, если мы все вместе поедем и пообедаем, а?
Мужчины энергично закивали друг другу, а Блауфокс потрепал Энн по щечке, для чего ему пришлось встать на цыпочки.
— Это нужно отметить, отметить! — закричал он; поднял трубку и набрал номер бара. — Шампанского! Принесите бутылку хорошего шампанского по средней цене и четыре бокала в номер восемьсот четыре. — Положил трубку и повернулся к партнерам: — За счет фирмы!
Смех, веселые, громкие голоса зазвенели в строгом номере.
— Послушайте, джентльмены, — обратилась к новым знакомым Энн, — вы не возражаете, если после обеда я приглашу к нам двух девушек? Очень привлекательных.
Лемке и Погран переглянулись.
— Нет, — ответил Погран, — мы не возражаем.
Они внимательно следили за Энн, когда она набирала телефон справочной и спрашивала номер ресторана «Челси».
— Ну разве все это не приятно? — обратился Лемке к Блауфоксу. — Разве не чудесно?
Обед в дорогом ресторане
Они сидели в дорогом ресторане, бокалы для вина стояли перед ними на столе. Официант каждые пять минут подходил к их столику и, критически его озирая — скосив при этом один глаз, — подкладывал им на тарелки по кусочку масла.
— Есть только одно, — сказала женщина, — одно, чего я больше выносить не намерена. Только одно.
Сидевший напротив нее мужчина, улыбнувшись, отпил из бокала; поставил на стол, внимательно посмотрел на нее, брови поползли вверх, добавляя к улыбке что-то свое, особенное. Его дама ничем таким не выделялась — простая женщина, с продолговатым лицом, лет сорока пяти. Маленькая шляпка из белой рисовой соломки, похожая на корзиночку, забавно чуть сдвинута на затылок; модный костюм с кружевами и замечательный корсет.
— Ты всегда лишь улыбаешься, — упрекнула она. — Всякий раз, когда я тебе говорю, что не выношу только одного и не собираюсь с этим больше мириться, ты так улыбаешься.
— Да, ты права, дорогая, — и брови его вновь дружно поползли вверх.
— На сей раз, дорогой, — она осторожно отложила в сторону нож и вилку, — я говорю серьезно.
— Никто в этом не сомневается, — успокоил он ее и аккуратно разрезал на маленькие кусочки бифштекс на тарелке.
Вооружившись вилкой, она тоже стала есть, энергично двигая костлявыми руками. Костюм с длинными рукавами не скрывал худобы и сухости рук, и, когда она проглатывала кусочек, кадык ее живо двигался так, что сразу было заметно, какая у нее тонкая шея.
— Ты не проработал ни одного дня за пятнадцать лет, дорогой, и я не обмолвилась об этом ни словом, но…
Над ними нагнулся официант.
— Бутылка пуста, мистер Худ, заказать еще одну?
— Дорогая, ты хочешь еще вина?
— Да. — И она допила свой бокал.
Официант прошествовал в глубь зала, чтобы принести еще бутылку бургундского.