— Я молодой здоровый мужчина. Конечно, необходимость постоять не создаст мне большого дискомфорта. Но очевидно, стоя я потрачу больше энергии, чем если буду ехать сидя. Не хочу заниматься такой ерундой. Или, может, вы предлагаете мне быть более активным и энергичным?
— Что? С чего это ты решил, что лучше других?
— Лучше? Это очевидно, ведь и вы, и старушка прожили дольше меня. Тут сомнений нет. К тому же, «лучше» означает «превосходить», а это относится и к росту. Пусть вы и старше, разве это не грубость и наглость?
— Чего? Ты же только в старшей школе учишься?! Слушай, блин, что старшие тебе говорят!
— Да ладно, ладно.
Женщина только больше распалялась. Бедная старушка не хотела ухудшать ситуацию, попыталась успокоить ее жестами, но та продолжала придираться к ученику и по виду вот-вот была готова прийти в ярость.
— Похоже, у старушки слух острее вашего. Что ж, японское общество еще не совсем прогнило. Желаю вам наслаждаться остатком жизни как вашей душе угодно, - с очередной бессмысленно-искренней улыбкой он надел наушники и включил громкую музыку. Женщина заскрипела зубами от бешенства.
Его эгоцентричный настрой выбесил ее настолько, что она попыталась наорать на него. Сам я не стал вмешиваться, потому что был согласен, по крайней мере с последней частью. И если проблема решена, необходимость уступить место пропала.
— Простите… - женщина пыталась сдержать слезы, извиняясь перед бабулей.
Неприятный инцидент в автобусе. Я был рад, что не пришлось принимать участие в происходящем. Мне все равно, уступать место пожилым или упрямо отказываться. Битва завершилась победой парня, проявившего во всей красе свое гигантское эго. По крайней мере, все решили, что схватка завершилась.
— Эм… я думаю, что женщина была права.
Неожиданно из ниоткуда его противнику протянули руку помощи. Обладательница голоса стояла рядом с женщиной и храбро высказала парню свое мнение. На ней была такая же школьная форма, как у меня.
— Теперь еще и милашка. Мне сегодня везет с женщинами.
— Ты поступаешь ужасно. Не мог бы уступить место? Может, для тебя это кажется лишней морокой, однако таким образом ты можешь внести свой вклад в развитие культуры общества.
Парень щелкнул пальцами.
— Вклад в общество? Интересная точка зрения. Уступать место старшим – как способ сделать вклад в общество. Но к сожалению, я в этом не заинтересован. Мне важно только собственное удобство. И еще, в этом забитом до отказа автобусе ты обращаешься именно ко мне, сидящему на зарезервированном месте, с просьбой уступить. Не могла бы ты попросить об этом кого-нибудь из молча наблюдающих, и оставить в меня в покое? Если для кого-то важно заботиться о старших – он сам уступит, плевать на каком месте будет сидеть.
Слова девушки не достигли парня, и его наглость никуда не делась. И офисная работница, и пожилая женщина молча стояли и печально улыбались.
Но ученицу это не сломило.
— Прошу прощения, выслушайте меня, пожалуйста! Кто-нибудь еще может уступить женщине место? Прошу, кто-нибудь!
Откуда в этих нескольких словах было столько сострадания, храбрости и решительности? Редко встретишь такую искренность. Ее воспринимали как раздражитель, и тем не менее она всерьез, без всякого страха обратилась к пассажирам.
Я не сидел на зарезервированном месте, но старушка стояла прямо рядом со мной. Подняв руку и сказав «прошу», я разрешил бы ситуацию. Старшие тоже наверняка успокоились бы.
Но так никто в автобусе и не пошевелился, включая меня. Никто не счел себя должным подниматься. Слова и поведение парня зацепили пассажиров, они убедили себя, что он прав.
Конечно, старшие поколения в свое время внесли значимый вклад в развитие Японии. Но теперь мы – молодежь, представляем важный ресурс, которому в будущем придется поддерживать страну. Наша ценность возрастает и с учетом того, что население в целом постепенно стареет.
Итак, если сравнить себя со старшими, очевидно, что сейчас наша ценность выше. Справедливый аргумент, не так ли?
Меня заинтересовало, что же сделают остальные. Я огляделся, и увидел, что все сделали вид, будто ничего не замечают, или сидели в нерешительности.
Но… девушка моего возраста, расположившаяся по соседству, была другой. Во всем этом замешательстве ее лицо ничего не выражало. Я уставился на нее с удивлением, и наши взгляды на мгновение пересеклись. Казалось, мы думали об одном и том же, оба не собирались уступать старушке свои места.
— Ох, прошу! – поднялась вдруг одна женщина. Она уступила, не сумев побороть чувство вины.