— Следуя из этого, мы желаем узнать, какая из версий правдива.
Закончив свое объяснение, секретарь посмотрела на класс D.
— Комия-кун и еще два члена баскетбольного клуба отправились к месту, куда их вызвал Судо-кун. Там, по их словам, они были избиты. Это правда?
— То, что сказали эти парни — ложь. Меня позвали в это здание. Комия и Кондо попросили меня прийти. Честно говоря, я подумал, что это глупо, но с другой стороны, я знал, что они всегда были враждебны по отношению ко мне. Поэтому я решил прийти в указанное место.
Судо не разменивался на слова. В обычной ситуации такая простая речь вызвала бы у Хорикиты отвращение, но, судя по тому, как ее трясло, она вообще ничего не слышала. Глаза классного руководителя класса C округлились в удивлении.
— Это неправда. Судо-кун позвал нас в то здание.
— Вот давай без этого, Комия! Это ты меня позвал, урод!
— Похоже, ты забыл свое место.
Судо раздраженно ударил по парте. Наступила тишина.
— Прошу, Судо-кун, успокойся. Пока что мы выслушиваем версии обеих сторон. Тебя, Комия, мы тоже попросим быть поспокойнее и не перебивать.
— Пф, ладно…
— Обе стороны утверждают, что были приглашены в здание своим оппонентом. Однако, есть в историях и общее. Произошел спор между Судо-куном, Комией-куном и Кондо-куном, верно?
— Я бы не назвал это спором. Судо-кун всегда напрашивается на драку.
— Напрашивается на драку?
— Он играет в баскетбол лучше нас, поэтому постоянно хвастается этим. Мы стараемся изо всех сил, но результаты не особо улучшаются, когда он постоянно выставляет нас дураками. Поэтому мы с ним часто спорим.
Не знаю, что происходило в клубе Судо, но, судя по тому, как на его лбу надулась вена, они лгали. Тачибана повернулась к нему.
— В его словах нет ни доли правды. Эти парни просто завидуют моему таланту. Когда я тренируюсь, они постоянно мешают.
Как и ожидалось, ни одна сторона не желает признавать свою вину.
— Обе стороны высказали свое мнение, но нам нужно прийти к выводу, опираясь на улики.
— Судо-кун избил нас до полусмерти. Этот бой был односторонним.
Класс C хотел сыграть на своих травмах. Не могу отрицать, что их неслабо покалечило.
— Ложь. Они напали первыми. Это была самооборона.
— Эй, Хорикита.
Она молча сидела с опущенной головой, когда я прошептал ей это. Ситуация ухудшилась еще сильнее. Если мы не хотим, чтобы Судо разошелся, нужно начинать действовать. Но она не реагировала. Будто ее разум отключился. Неужели присутствие ее брата оказывает такое влияние?
Я вспомнил их разговор за общежитием. Кажется, она отчаянно пытается продемонстрировать брату свои способности. Даже поступила в ту же школу. Но несмотря на ее надежды, она попала в класс D, когда ее брат является учеником класса A и президентом студенческого совета. Чтобы показать себя, ей нужно добиться того же.
— Если класс D не готов представить каких-либо доказательств, полагаю, мы можем продолжить?
Если заставлять их ждать дальше, то мы еще сильнее отдалимся от цели. Чтобы избежать этого, нужно привести Хорикиту в чувства. Однако, самый ценный член нашей группы подавлен присутствием старшего брата.
— Похоже, возражений нет.
Президент студенческого совета, наконец, заговорил. Похоже, он хотел покончить с этим поскорее.
— Независимо от того, какая сторона вызвала другую, факт остается фактом. Бой был односторонним. Нам придется делать вывод, опираясь на ранения. У нас нет оснований для того, чтобы решать как-то иначе.
— П-погодите! Я не могу это принять! Я не виноват, что эти ребята — кучка слабаков!
Слыша слова Судо, Сакагами-сенсей улыбнулся.
— Можно ли считать это самообороной? Когда оппоненты так уступают тебе в силе?
— Н-но, эй. Я боролся с тремя людьми! Тремя!
— Но пострадали только ученики класса C.
Ситуация ухудшалась. Я понимал, что меня, вероятно, убьют за это позже, но я поднялся со своего места и встал позади Хорикиты. Я размял руки и сильно схватил ее за бока.
— Хья?!
Она взвизгнула на удивление по-девичьи. Однако, сейчас не время уделять этому внимание. Поскольку она все еще не вернулась в чувства, я начал держать ее еще крепче, я начал щекотать ее.
— П-погоди. П-прекрати, прекрати!
Как бы подавлена и отстранена она не была, мои действия как следует простимулировали ее тело, чтобы вернуть ее в чувства. Даже если ей это не нравится. Учителя, похоже, были поражены моими действиями, но это меня не беспокоило. Когда мне показалось, что она пришла в чувства, я отпустил Хорикиту. Она выглядела так, словно была готова заплакать, впившись в меня взглядом. Мне необходимо было заставить ее собраться любым способом.