— А… э-эм.. я-я не думаю, что Аянокоджи-кун сделал что-то п-подобное…
Мне казалось, что уже никто из девушек не примет мою сторону, но из толпы вдруг послышались слова от одного человека. Выгнув свою спину, Сакура нерешительно пыталась защитить меня. Если честно, я совсем не ожидал такого поступка от девушки, которая не любит привлекать к себе внимание.
— Ха? Что ты там сказала?
Каруизава недовольно повернулась в сторону Сакуры, которая была на стороне потенциального преступника. С точки зрения человека с такой «болтливой» душей, робкая Сакура — идеальная цель. Ей гораздо легче противостоять, нежели Хориките. Она, словно хищник, нацелилась на другую добычу.
— Так что там? Откуда ты знаешь, что Аянокоджи не виноват?
— Э-это… ну… о-он не такой человек, который сделал бы… т-такое…
Она отчаянно пыталась выдавить из себя нужные слова, но ее голос дрожал от страха.
— А? Что за глупый ответ? — сказав это, Каруизава сложила руки на груди и рассмеялась. — Хм… Может, Сакуре нравится «обычный» Аянокоджи?
Каруизава сказала это не только для того, чтобы лишь посмеяться над ней. Было бы хорошо, если бы Сакура просто пропустила это мимо ушей, но вот…
— Н-н-н-нет!?
Вздрогнув от неожиданности, Сакура покраснела и занервничала еще сильнее.
— Поразительно, что это за ответ в стиле ученика начальной школы? Так очевидно. Ах-ха-ха.
Остальные девушки также присоединились к Каруизаве и начали над ней смеяться.
— Н-но я… а… умм!
— Разве это не отлично? Здесь нет другого человека, который бы «знал» его еще лучше. Ну же, давай, скажи наконец это.
— Эй, эй, ты куда?
Сакура не смогла справится с такой атмосферой, когда на нее смотрели, и убежала в лес. Кушида почти сразу же пошла за ней, так как было довольно опасно оставлять ее одну.
— И что это было? Я ведь лишь немного подразнила ее, в этом нет ничего такого! Именно поэтому она не может завести друзей.
Наблюдая за этой публичной «казнью», Хорикита лишь вздохнула, расчесывая волосы, словно наблюдала за чем-то неинтересным.
— Интересно, сможем ли продолжить наш разговор? Смотреть на какой-то спектакль — пустая трата времени.
— Знаешь, Хорикита, твоя речь звучит так, словно ты раздражена.
Потеряв интерес к сбежавшей Сакуре, Каруизава снова переключилась на Хорикиту.
— Эй, Хорикита-сан. Почему ты так холодно ко мне относишься? Что-то случилось?
— Действительно, почему же?
— Ну, в любом случае, разве Хирата-кун не крут? А еще он довольно умен. Он даже пытается нормально общаться с кем-то вроде тебя. Я думаю, каждая девушка влюбилась бы в него.
Хихикая, Каруизава взяла Хирату за руку и с гордостью начала говорить.
— Знаешь, Аянокоджи … ну, в порядке. Его внешность может и хороша, если сравнивать его с другими парнями, но разве все остальное в нем не ужасно? Может, ты просто ревнуешь?
— Ты слишком наивна, Каруизава-сан.
— Ах, и не стыдно же тебе ревновать?
В свое время, я часто слышал, что коллективное поведение полностью перестраивает человека, его личность и психологическое состояние. То, чего нельзя было увидеть в обычной школьной жизни, все же происходило одно за другим. Особенно, если мы посмотрим на Хорикиту, которая всегда сама по себе. Почти никто из девушек из класса ее не принимает, но она просто игнорировала все это, словно это ее не волновало. В данный момент, неизбежно пострадают обе стороны конфликта.
— Да, это правда, что у Аянокоджи-куна есть много всего, за что его можно невзлюбить.
Эй… Я думал она все же будет поддерживать меня.
— Конечно же, если Хирата-кун скажет, что доверяет ему, то уже другой разговор. Ты почему-то без причины обвинила Хирату-куна, но на самом деле, Аянокоджи тоже нельзя доверять. Я не собираюсь демонстрировать личную привязанность к Хирате-куну, потому что мне это и не нужно. Все понимают, что он стал парнем, которому больше всего можно доверять. Или ты хочешь сказать, что есть кто-то лучше него? Если есть, то давай, скажи мне, — сказав это, Каруизава оценивающе оглядела парней и вздохнула. — …Ну, здесь нет никого настолько же значительного. Они всегда ходят где-то на заднем плане!
На самом деле, я не мог не согласится с этим. Но все равно, восприятие девушек слишком жестокое.
— Разве я не права? Правда, если Хирата-кун все же согласится с этим, то ладно, я смирюсь.
Похоже, именно я стал козлом отпущения для остальных. Очевидно, мне это не нравилось, но я ничего не сказал. Это бы лишь усугубило нынешнюю ситуацию.
Чем ближе подходил этот разговор к концу, тем больше распадался наш класс.
— Я понимаю, что вы хотите сказать… Но я не согласен с тем, чтобы начать подозревать одноклассника без каких-либо оснований. В нашем классе нет такого человека, который бы сделал что-то настолько ужасное, — сказал Хирата, так как он уже не мог мириться с этим.