— Аянокодзи-кун, ты ведь тоже каким-то боевым искусством занимался? У тебя тоже есть дан?
— Я же сказал, что играл на пианино и занимался чайной церемонией.
— Говорил о каллиграфии.*
— И каллиграфией тоже…
— Ты намеренно получил низкие баллы по тестам, и продолжаешь настаивать, что занимался фортепиано и каллиграфией. Никак не могу тебя понять.
— Те оценки были случайностью, и я действительно занимался фортепиано, чайной церемонией и каллиграфией.
Если бы тут было пианино, я бы смог сыграть хотя бы «К Элизе».
— Я позволила тебе разглядеть мою странную сторону.
— Никогда и не думал, что ты обычная девушка.
Она нахмурилась.
— Давай вернемся в общежитие. Если нас кто-то здесь увидит, подумает еще всякое.
Конечно. Пойдут странные слухи о парне и девушке, в полном одиночестве посреди ночи. Не говоря уже о том, что наши отношения не очень-то надежные.
Медленно поднявшись, Хорикита пошла к входу в общежитие.
— Слушай… тебя действительно устраивает то, как вышло с учебной группой? – зная, что другой возможности у меня не будет, я решился спросить ее.
— Почему это так тебя интересует? Это ведь я хотела собрать группу. Было непохоже, что ты в ней хоть немного заинтересован. Или я ошибаюсь?
— У меня плохое предчувствие. Или я должен сказать, что ребята что-то замышляют?
— Неважно, я уже привыкла. Кстати, большинство из заваливших в группе Хираты-куна. Он хорошо учится, легко сходится с людьми и в отличие от меня, умеет объяснять. В этот раз у них должно получиться. Я решила, что пытаться помочь им самой – трата времени. Им придется бороться за оценки до самого выпуска. Глупо вытаскивать их каждый раз.
— Судо с товарищами не очень-то ладят с Хиратой. Не думаю, что они пойдут к нему.
— Это их решение, не мое дело. Если они не обратятся к Хирате, их исключат. Конечно, моя цель попасть в класс А. Я стараюсь только для себя, а не для других. Мне плевать, что делают остальные. Если их исключат на тестах, останутся только лучшие ученики. Будет проще. Ситуация, где любой исход ведет к победе.
Думаю, она права. Во-первых, в этой ситуации плохо тем, у кого оценки ниже намеченной границы. Но я не успел закончить беседу с неожиданно разговорившейся Хорикитой.
— Хорикита, тебе не кажется, что мы допускаем ошибку?
— Ошибку? Где именно? Хочешь сказать, тем, кто бросает одноклассников, ничего не светит?
— Расслабься. Я слишком хорошо тебя знаю.
— Тогда в чем дело? Нет смысла спасать неудачников.
— Смысла и правда особого нет. Но это может помочь избежать вычета.
— Вычета?
— Считаешь, школа такого не предусмотрела? Ученики получают вычеты за разговоры на уроке и опоздания. А тут их исключают, потому что никто им не помог. Как думаешь, какой вычет нам за это грозит?
— Ну…
— Само собой, у нас нет точной информации. Но тебе не кажется, что вероятность есть и она большая? Сотня? Тысяча? Возможно, у нас заберут десять или даже сто тысяч баллов. В таком случае прорваться в класс А станет еще труднее.
— Наши вычеты за опоздания и разговоры не могут опуститься ниже ноля. Пока у нас ноль, лучше избавиться от тех, кто не учится. Разве так нельзя?
— В данной ситуации никакой гарантии. Наверняка есть какой-то фактор, о котором мы не знаем. Неужели тебе кажется, что нормально игнорировать такой риск? Вряд ли такая умная девушка как ты, не подумала об этом. Иначе ты бы не стала собирать учебную группу. Ты бы сразу отказалась от них.
Моя идея заработала. Наверное, потому что я начал относиться к ней по-дружески. Не хочу, чтобы она пожалела о своем решении.
— Даже если есть неизвестные нам вычеты, классу лучше избавиться от неудачников. Если начнем набирать баллы, будет не очень приятно получать новые вычеты из-за них. В данной ситуации это оправданный риск.
— Ты правда так считаешь?
— Да, и меня скорее беспокоишь ты, отчаянно пытающийся их спасти.
Когда мы вошли в лифт, я схватил Хорикиту за руку.
— Что? Ты можешь опровергнуть мои слова? Эту проблему мы с тобой решить не можем. Ответ известен только школе, а нам остается спорить до посинения. Я интерпретирую ситуацию как мне нравится, так же как и ты. На этом все и закончится.
— Ты сегодня разговорилась. Я бы и не подумал, что такая как ты способна столько болтать.
— Это потому… что ты настаиваешь.
Обычно Хорикита не стала бы меня слушать, а еще могла бы ударить меня за такой способ остановить ее. Но воздержавшись, она показала, что тоже думала в этом направлении. Поэтому и не стряхнула мою руку. Она скорее даже не обратила на нее внимания.
— В тот день, когда мы встретились… Помнишь, что случилось в автобусе?
— Ты про тот раз, когда мы отказались уступать место старушке?
— Ага. Тогда я подумал о значении слова уступать место. Вставать или не вставать. Какой ответ верный?
— У меня уже есть. Я не уступила, потому что решила, что в этом нет смысла. Нам нет с этого никакой выгоды, только трата времени и сил.
— Выгоды? Вечно ты думаешь о выгоде и тратах.
— А это плохо? Люди любят подсчитывать. Если чем-то торгуешь, или если кому-то оказываешь услугу, получаешь отдачу. Сделав определенный вклад в общество, уступив место, я должна была получить от этого удовольствие. Разве нет?
— Нет, это неправильно. Думаю, даже неестественно.
— Тогда…
— С таким мышлением ты должна научиться видеть реальную картину жизни. Сейчас ты так ослеплена злобой и печалью, что ничего не видишь.
— А ты какой-то особенный? Обладаешь суперспособностью, позволяющей тебе разглядеть чужие ошибки?
— Не знаю что там с суперспособностями, я вижу только одну вещь, которую ты не замечаешь. Единственный недостаток в совершенстве по имени Хорикита Сузуне.
Она фыркнула, словно пыталась сказать: «Давай уже, выкладывай свои претензии».
— Позволь мне указать на твою ошибку. Ты воспринимаешь людей, как помехи, и никого к себе не подпускаешь. Не думаешь, что ты обоснованно попала в класс D, именно потому что ставишь себя выше всех остальных?
1
В японском они звучат похоже. Чайная церемония будет chadō или sadō, а каллиграфия – shodō.