— Да уж.
— Люди любят играть, правда? Я вот бинго люблю. Не знаешь — и вроде полнее живешь, гадаешь.
Мак согласился.
Чуть погодя тетя Элнер сказала:
— Как думаешь, дождь пойдет?
Мак откинулся на спинку и посмотрел вверх:
— Бог мой, надеюсь, нет. Я собирался на озеро.
— И на кой тебе во Флориду?
— Что?
— Если бы ты узнал, что приближается конец света.
— А-а… Ну не знаю. Наверное, хотел бы перед смертью попасть на хорошую рыбалку.
— Мак, не хочешь же ты оказаться среди незнакомых людей во Флориде, когда настанет конец света, правда?
— Ну…
— Мне кажется, не стоит в такой момент путешествовать. Лучше побыть дома, среди своих, тебе не кажется?
— Пожалуй.
— Разве ты бы не хотел, чтобы Норма и Линда были с тобой? Норма не поехала бы во Флориду, ты же ее знаешь. Она бы наводила в доме лоск, чтобы все сверкало и сияло. Говорят, это будет Судный день. Надо уж быть там, где положено, чтобы Ему не пришлось бегать искать тебя. Думаю, надо всем остаться на своих местах.
— Наверное, вы правы, тетя Элнер. — Он встал. — Ну, я пойду домой, надо еще кое-что сделать, Норма просила.
— Ладно, лапушка, беги. Спасибо, что зашел.
Он вышел на улицу, когда тетя Элнер окликнула его:
— Не говори Норме, о чем мы беседовали. Про конец света и все такое!
— Не скажу. — Он обернулся махнуть рукой на прощанье и наступил на Сонни, который даже не шевельнулся.
Нью-Йорк
1973
Дена встречалась с преподобным Чарльзом Гамильтоном на нескольких благотворительных акциях по сбору средств и всякий раз удивлялась. Каждый год преподобный попадал в десятку самых любимых граждан Америки. Церковь его в Нью-Йорке была не самой большой, но он приобрел всенародное признание благодаря своим книгам. Хотя они оба с женой Пэгги родом были из крошечного городка, затерявшегося среди сельских пейзажей Кентукки, он прослыл человеком, который вдохновляет миллионы людей и дает советы президентам. Однако, несмотря на частые выходы в свет, преподобный старался не слишком распространяться о своей личной жизни. Дена священниками не особо интересовалась, но поняла, что Гамильтоны именно такие, какими кажутся, — необычайно добрые и приятные люди.
С первого взгляда Пэгги Гамильтон не поражала красотой, но чем дольше с ней общаешься, тем она кажется привлекательнее, а потом вдруг замечаешь: да она же красавица. Говоря с тобой, она давала почувствовать, что ты — самый важный человек в комнате. И хотя Дена водила дружбу исключительно с мужчинами, она искренне сблизилась с миссис Гамильтон.
Многие искали возможности взять интервью у Гамильтонов, но получали отказ. И тут вдруг, на удивление своим друзьям, они соглашаются дать Дене интервью, да еще у себя дома. Много лет назад Пэгги, не афишируя, основала Детский фонд, организацию, которая теперь разрослась и кормила и одевала детей по всему миру. Но в последнее время пожертвования притормозились, и Дена обещала половину передачи посвятить Детскому фонду, а другую половину — семейной жизни и секрету их успеха. Дена пребывала в радостном возбуждении. Лучший момент трудно даже представить. Айра Уоллес был почти готов выпустить ее на главную новостную передачу, и это будет еще одно важное интервью, сделанное по ее инициативе.
За четыре дня до записи Уоллес вызвал Дену в кабинет. Войдя, она увидела трех мужчин, двух из них, «исследователей» Уоллеса, она знала. Третий, с лицом хорька, был ей незнаком. Прежде всего Уоллес, всегда плевавший на светские правила, сказал:
— Дена Нордстром, познакомься с Сидни Капелло. Он сделает тебя звездой, детка!
Дена посмотрела на человека, который выдавил из себя некую полуулыбку в ее сторону, и кивнула:
— Здравствуйте.
Она села. Айра напоминал волка, который, сожрав Красную Шапочку, облизывается. Он был чем-то страшно доволен.
— Я тебе не говорил, не хотел беспокоить понапрасну, но мои лучшие люди уже несколько недель занимаются этим делом. И ничего, ноль, полнейший. Этот сукин сын чист, как задница младенца.
Дена смутилась.
— М-м-м… О ком вы?
— О ком? О твоем преподобном дружке, мистере Белая Борода. Короче, представь, ничего не могли найти, даже квитанции за неправильную парковку, господи ты боже мой. Но я не сдавался. Так хотелось сдернуть этого деревенщину за штаны с его заоблачных высот. И он попался-таки — благодаря Сидни. Я чуял, что должна быть хоть какая-нибудь трещинка, за что можно зацепиться, и Сидни ее нашел. Не у Гамильтона, но почти что не хуже, даже лучше, если правильно это дело подать. У его очаровательной женушки. И у нас стопроцентное доказательство, на бумаге и подписанное надежным свидетелем.