– Да, кажется.
Эван снова улыбнулся. Посмотрел на Диану. Она увидела на своем столе листок бумаги, но не могла разобрать, что там написано.
– Меня хорошо слышно, Диана?
– Эван, я не знаю. Ты где? Где ты сейчас находишься?
– Я сегодня не смогу прийти.
Диана уставилась на лежащий на столе листок. Эван, улыбаясь, взглянул в ее сторону, потом повернулся и, скорее всего, все еще улыбаясь, быстро отошел от ее стола, завернул за угол и пошел по коридору, пропав из виду.
– Эван. Алло?
– Передай Катарине.
В телефоне раздался щелчок. Диана повесила трубку и поискала взглядом лежавший на столе листок бумаги. Его там не было.
Она побежала к кабинету Катарины. По пути ей встретилась Дон.
– Привет, Дон. Ты где была?
– Салют, Диана. Приболела, пару дней просидела дома. Сейчас мне уже получше.
– Хорошо. Нам тебя не хватало. Слушай, ты сегодня утром не видела Эвана?
– Кого?
– Эвана.
– А кто такой Эван?
– Эван Макинтайр. Работает в отделе продаж. Сидит в кабинке вон там. – Диана повернулась и показала в сторону кабинки Эвана. Но вместо кабинки там оказался папоротник и пустой стул под фотографией облака в рамке. Она была не уверена, что это за облако.
– Не припомню, чтобы какой-то Эван вообще здесь работал, – ответила Дон.
Диана посмотрела в сторону облака. Не на него, а где-то перед ним. Дон улыбнулась. У нее были белые зубы.
– Все нормально?
Облако ничего не сказало.
Глава 5
Джеки заказала кофе. В конечном итоге кофе ей дали. Эти моменты соотносились между собой.
В закусочной «Лунный свет всю ночь» оказалось полно народу, как всегда по утрам. В городе было немного мест, где человек мог спокойно позавтракать в обществе большого числа людей, также спокойно завтракающих. Нет ничего более навевающего чувство одиночества, чем спокойно делать что-то наедине с собой, и ничего более приятного, чем спокойно делать то же самое параллельно с братьями по разуму, занятыми тем же самым, когда все в одиночку сидят рядом друг с другом.
В правой руке Джеки держала кофе, поданный в кружке с надписью:
Наблюдатели за сорняками братья Джоунс Ко.
«Мы следим за вашими сорняками на предмет подозрительного поведения!»
Круглосуточный аудио- и видеомониторинг
Это была часть очаровательного фирменного стиля «Лунного света». Здесь использовались кружки, собранные где угодно. Иногда следы этого «где угодно» оставляли на кружках непонятные пятна или жужжащие звуки. Это также было частью фирменного стиля.
Джеки левой рукой сжимала лист бумаги, продолжая делать это со вчерашнего вечера. Чуть раньше она попыталась сжечь бумагу, но та возродилась из пепла. Она поместила листок в небольшую шкатулку, заперла ее – листок выбрался оттуда.
Джеки попыталась смыть его под душем, который зачастую решал ее проблемы. Она оставалась наедине с мыслями, и они, казалось, исходили откуда-то извне. Мыслями, ставящими под вопрос ее решения, или вносящими предложения, или просто туманно рассуждающими о жизни таким образом, что они, скорее всего, не были ее собственными.
Когда Джеки поставила бумагу под лившуюся из душа воду, та намокла и растворилась, упав в ручеек, струившийся в сторону стока, но потом снова оказалась у нее в руке. Джеки вновь и вновь уничтожала листок, а тот вновь и вновь возвращался к ней.
– Наконец-то у меня есть спутник, на которого можно положиться, – сказала она, обращаясь к душевой лейке, и тут ей в голову пришла мысль, едва облекаемая в слова, скорее обобщенный образ того, как часто нас окружают вещи, на которые можно положиться и как мало мы о них думаем. Она вышла из душа такой же, как большинство людей, – чистой и немного одинокой.
Сидя в закусочной и мало на что надеясь, Джеки скатала листок в шарик и засунула его в блюдо с овсянкой вместе с традиционными ягодами голубики, кубиками соли и лишенным вирусов лососем. Она с жадностью проглотила овсянку, словно не ела несколько дней, хотя, возможно, так и было. Но она не знала этого наверняка, поскольку вряд ли могла сосредоточиться на чем-то кроме бумаги. Левая рука Джеки дернулась, и она все поняла, даже не взглянув на нее.
– Черт побери! – выругалась она, ткнула в листок ножом для масла, после чего несколько раз повторила «Черт побери!» все более слабеющим голосом.
«КИНГ-СИТИ», – было написано на бумаге.
– Да знаю я, знаю, – пробормотала она.
Никто из сидевших вокруг ничего не заметил. Все знали, что молодые люди часто кричат, тыча ножом в стол.
Мужчина слева от нее ковырял щербатый прилавок и что-то шептал. Соломенная шляпа держалась у него на самой макушке, так что его лицо казалось длиннее, чем на самом деле. Справа сидела женщина, поставившая свой стул так, чтобы видеть вход в закусочную, и ставившая у себя в планшете галочку каждый раз, когда кто-то входил. В общем и целом никому не было дела до молодой девушки, кричавшей и чем-то тыкавшей себе в руку.