Я пошарил по карманам жилета в поисках чего-нибудь съестного, но кроме принадлежностей, которые кажутся незаменимыми перед любым походом и обычно не используются в самом походе, там ни чего не оказалось. Ну, ничего страшного. По моим прикидкам до поляны с арками оставалось идти около километра. Дойдем, лишь бы там нас не ожидал «комитет по встрече» из конкурирующей фирмы. Впрочем, в глубине сознания росла уверенность, что мы вернемся в наш мир без серьезных проблем.
Для Светки последний участок пути по камням, через кусты и заболоченные участки берега стал самым трудным. Моя маленькая ведьмочка, неуклюже задрав ноги на мшистый валун, откинулась на спину, и ее взгляд выражал бессильную злость. Немногим лучше выглядели остальные, но они ловили минуты отдыха с присущим им прагматизмом и не тратили силы на излишние переживания.
— Сними обувь. — Я подошел к Светке и присел рядом.
— Ноги, как деревянные. — Девушка перекосила рот, словно попыталась изобразить улыбку, но это ей не удалось. — Стоптала по самое некуда.
— Ерунда. — Я помог ей освободиться от башмаков и начал массировать ступни, постепенно передвигаясь выше. — Сейчас приведем твои конечности в нормальное состояние, и ты почувствуешь себя лучше.
Мастурадзе и Урманский, глядя на нас, в меру своих возможностей попытались сами размять икроножные мышцы. Скрывая усмешку — для экстрима эти два немолодых мужика оказались все-таки не готовы, я продолжил массаж, стараясь не отвлекаться на Светкины ноги. Конечно, они божественно сексуальны, но наступившая тишина заставляла быть настороже.
Аккуратно надев и зашнуровав Светке обувь, я подложил ей под голову куртку. Все, пора немного подзаняться собой. Взгляд заскользил по берегу, чтобы найти удобное место, но какая-то несуразица, уловленная краем глаза, заставила вскинуть голову к верхушкам елей. На фоне темно-зеленой хвои колыхались мутноватые пятна. Все напоминало кусочки полиэтилена, кружащиеся под легким воздействием ветра. Именно — ветра, но у реки ни какого движения воздуха не ощущалось.
Оружие, казалось, само прыгнуло в руки. Слух уловил звуки движения за спиной, тихий мат Дяди Арчила, вопросительный шепот Инквизитора, но без всяких раздумий палец лег на спусковую скобу и короткая очередь, сопровождаемая легким шипением сжатого воздуха, отправила несколько игл к цели. Институтская разработка в очередной раз оказалась на высоте. Пронзаемые иглами мутные образования с громким хлопаньем резко уменьшались в объеме и, сморщившись, легкими бесформенными тряпками падали на землю.
— Что случилось? — Подошедший со спины, Мастурадзе, подслеповато щурясь, вертел головой. — Ты что-то увидел?
Вот тебе и номер. Что он, ни чего не видит? Я молча показал на валяющиеся поверх опавшей хвои останки мутных белесых пузырей. Дядя Арчил медленно приблизился к указанному месту, удивленно посмотрел на меня, и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, а по его лицу стало сразу ясно, что он ни черта не видит. В этот миг коричневая от засохшей хвои земля почернела, и резкий неприятный запах сероводорода разнесся по всему участку берега.
— Что за гадость? — Прикрывая рукавом лицо, Мастурадзе пошевелил носком ботинка разлагающиеся на глазах останки пузырей.
— Осторожнее, Филиппыч! — Ощущая предстоящие неприятности, успел воскликнуть я, но опоздал.
Там, где нос ботинка соприкоснулся с разлагающимися останками пузырей, кожаная поверхность обуви стала покрываться черной рябью.
— Снимай быстрее — ногу загубишь! — заорал я, нутром ощущая, что может случиться нечто непоправимое.
Подстегнутый мои воплем, Дядя Арчил не стал тратить время на расшнуровку обуви. Одним движением, словно опытный хирург, он рассек выхваченным из кармана жилета ножом все шнурки и, встряхнув ногой, сбросил ботинок.
— Ну-ка, покажи. — Незаметно приблизившийся Урманский склонился на ногой полковника.