— Ваша речь мне очень напоминает вербовку. — Криво усмехнувшись, заметил я. В Урманском ощущалась сила и уверенность в своем предназначении, и это требовало честности в разговоре с ним.
— Запомните, молодой человек. В ряды инквизиции ни кого не вербуют, и, упаси бог, не принуждают. К нам приходят осознанно, и не всякий кандидат удостаивается чести стать рыцарем нашего ордена. Задумайтесь об услышанном здесь, а дальше жизнь покажет по какую сторону баррикад окажемся мы. Хотя ваша служба во многом напоминает деятельность ордена, и точек соприкосновения у нас достаточно, даже если вы не подозреваете об этом. Я вас попрошу: не нужно направо и налево распространяться о нашем разговоре. Надеюсь, вы понимаете? Но могу заверить, вы мне очень симпатичны и при возможности наш Орден всегда к вашим услугам, но только при решении вопросов вашей личной безопасности или возможных совместных действий. Ну, вроде тех, что вы выполняли осенью на территории Ирана. Даже Семен Исаакович в ней использовался в темную и не в курсе о некоторых целях той операции, но хватит об этом. — Урманский вновь посмотрел на часы. — Пора кофе нести.
На последнем слове дверь в кабинет приоткрылась и с подносом в руках вошла Светка. Почти сразу в воздухе ощутился аромат свежесваренного кофе.