Мастурадзе обалдело пялился в проем, где только что стояла незнакомка. Гамма чувств, от ужаса до восторга отразилась на его лице. Заговорил Дядя Арчил лишь спустя некоторое время, когда его эмоции немного улеглись.
— Ты видел это?! — Полу-вопрос полу-утверждение смешались в голосе полковника, но даже в полумраке я заметил, как хищно прищурились его глаза. — Очень напоминает мне описание странной пленницы, захваченной неким майором Рябовым и исчезнувшей при пересадке на подводную лодку. Но даже это не главное… — Он сделал паузу и заговорил менее эмоционально. — Знак Ахура-Мазда. Медальончик на груди. Тебе, майор, покровительствует очень могучая особа, почти божество, Амеша-Спента, кажется. Только такие создания ни чего просто так не делают — когда-нибудь придется платить, и цену назначают они сами. Да, влип ты по самую маковку. Я даже не знаю, что с тобой делать в дальнейшем.
— Увольте по служебному несоответствию.
— Ты прекрасно понимаешь, что из нашей конторы просто так не увольняют. Только по здоровью или дискредитации.
— Или по случаю смерти при выполнении задач по защите Отечества. — Неожиданно съязвил я.
— Брось. — Мастурадзе устало махнул рукой. — У меня и так голова кругом идет, а тут еще ты выпендриваешься. Ладно. — Полковник понизил голос до шепота. — Будем считать, что ни чего не произошло. Ты — не дурак, чтобы выпячивать такое знакомство, а я — не самоубийца, чтобы лезть с голой задницей на ежа, но приглядывать за тобой буду. К сожалению, у зороастрийцев все силы четко поделены на добрые и злые, а какую половинку представляет твоя знакомая, мне все-таки не ясно.
— Но она же спасла нас.
— Логика действий таких существ не подвластна человеческим представлениям о них. Но будь, что будет, надеюсь, что моя интуиция меня не подводит.
Едва Мастурадзе произнес не до конца понятную для меня фразу, как послышался негромкий стук в дверь. Не сговариваясь и стараясь не шуметь, мы, направились в коридор. Стук повторился, затем донесся негромкий женский голос:
— Это я — Фелиция. Откройте.
Я молча показал Мастурадзе на дверь и направил свет от фонаря мобильника на проход.
— Отойди на два шага назад и стой напротив двери. Я хочу убедиться, что это — ты. — Я произнес негромко, но в том, что накки меня услышала, не сомневался.
— Я отошла.
По моему кивку Дядя Арчил резко распахнул дверь, и тусклый луч от дисплея осветил стоящую на лестничной площадке водяную деву.
— Заходи быстро. — Я мотнул стволом оружия.
Девица беззаботно улыбнулась, но с места не сдвинулась.
— Чего ждешь? — Нетерпеливо произнес Мастурадзе.
— Я не одна.
Фелиция повернула голову в сторону и тихо свистнула. В ответ послышался такой же свистящий звук, и на площадке появилась еще одна накки.
— Вас двое? — Поинтересовался я, не уверенный, что на лестнице не находятся еще какие-нибудь представители местной нечисти.
— Да.
— Может девушка подождет на лестнице? — Подал голос Дядя Арчил.
— Ей нужен Иннокентий Константинович. Обязательно. Вы не волнуйтесь, мы для вас опасности не представляем.
— Как для собачек во дворе. — Буркнул Мастурадзе, не снимая руки с пистолета-пулемета.
— Зато собачки эти представляли для нас всех реальную опасность. — Спокойным, даже ленивым голосом произнесла Фелиция и, не дожидаясь приглашения, шагнула в нашу сторону.
— Пропусти. — Упредил я полковника, вскидывающего оружие.
Мастурадзе что-то буркнул, но оружие опустил и посторонился, пропуская девиц-накки мимо себя. Как только они зашли в квартиру, неся с собой запах тины и застойной воды, Дядя Арчил мигом переместился им за спины и, не сводя с них подозрительного взгляда, вслепую задвигал запорами на двери.
Не обращая на нас ни какого внимания, Фелиция направилась в комнату, где отдыхал Инквизитор, но ее подружка осталась стоять в коридоре, застыв неподвижной статуей. Казалось, что она застыла, словно мраморное изваяние, но крупные ярко-зеленые глаза с интересом рассматривали нас.
— Сергей Иванович, — донесся из комнаты веселый голос Урманского, — пригласите даму.
«Дама», услышав эти слова, вздрогнула и словно робот двинулась к ожидающему ее Инквизитору. Я молча показал полковнику на дверь, тот понимающе кивнул и сразу же пристроился на скамеечке для обуви, а сам направился следом за накки.
— Сергей Иванович, нам сообщение от нашего общего знакомого.
Что хотел этим сказать Урманский, я сначала не понял, но даже в темноте он словно светился источаемым сарказмом. На фоне более светлого окна жест рукой в направлении неподвижно застывшей накки различить смог.