— Как Грейсон с тобой обращается? — спустя минуту тишины просил Джеймс.
— Грейсон? Как обычно, но всё в порядке.
— Мне не нравится, что он всегда вызывает тебя, — произнес Джеймс, его привычная улыбка пропала, сменившись на выражение, которое мне не удавалось понять, но если напряжение его скул и можно принять за знак, то точно не за хороший.
— Он звонит с жалобами, когда меня нет на работе, — напомнила я ему.
— Да, но не каждый вечер.
— И что? — я моргнула. Каждый вечер, когда я на работе, от него поступал звонок.
— Да, жалобы поступают, но не так, как во время твоих смен.
Я пожала плечами и попыталась сменить тему, но во мне проснулось любопытство. Ему просто нравилось придираться ко мне?
— Может, я его любимая груша для битья.
Его губы сжались в тонкую линию.
— Возможно, не думаю, что дело в этом.
Я нахмурила брови и ждала его объяснений, но ничего не последовало.
— Ладно, я пошел. Повеселись сегодня, — махнув рукой, сказал он и направился к двери.
— Эй, Джеймс? — произнесла я, останавливая его. Развернувшись, он улыбнулся мне, и впервые за долгое время мое тело не отреагировало. — Хорошего вечера.
— Тебе тоже.
Я смотрела ему вслед, а по моей щеке стекала одинокая слеза. На сердце появилась тяжесть, которой не было еще несколько недель назад. Он не сделал ничего неправильного, и всё же я больше не чувствовала с ним связи. Что случилось со мной?
***
Свой ланч я провела в «Старбаксе» в лобби, быстро выпивая латте и поедая сэндвич, одновременно читая материал по деловой экономике и статистике. Я поглощала информацию и думала над следующим проектом, когда мой покой жестоко нарушили.
— Не знал, что в столь престижном высшем учебном заведении учат администраторов отелей, — произнес знакомый колкий голос, вырывая меня из раздумий и ускоряя мой пульс. — Не думал, что для этой профессии нужно что-то больше, чем диплом об окончании старшей школы, учитывая мой опыт пребывания здесь прошедших недель. Человек только со школьным образованием не будет способен понять эту дисциплину.
Я вздохнула, пытаясь прийти в себя, и взглянула на него.
— К Вашему сведению, мистер Грейсон, через несколько недель я получу степень магистра. Нет, это не стандартная литература для низшего гостиничного клерка. Я работаю здесь, чтобы иметь возможность купить продукты и снимать жилье. Очное обучение в сочетании с сорокачасовой рабочей неделей. Это без учета домашнего задания, и мне еще как-то удается готовить, убираться и держать свой средний балл на уровне трех целых пяти десятых.
Я откинулась назад, скрестила руки и надула губы. Он выглядел… удивленным.
— Отличная работа, Эмма. Я догадывался, что ты самая умная здесь, но это превзошло мои ожидания, — сказал он, нахмурившись.
Это только разозлило меня сильнее. Он смеется надо мной? Вена на виске начала пульсировать, когда я уставилась на него.
— Простите? — ему повезло, что я не вдарила ему как следует.
Отодвинув стул по другую сторону стола, он вторгся в мое личное пространство. Моя кожа загорелась, когда его колено задело мое. Это так противоречило тому, что творилось у меня в голове.
— Я пытаюсь сказать, Эмма, что то, чего ты добилась, весьма впечатляет.
— Вы уже успели оскорбить меня, мистер Грейсон, намекнув, что думали, будто я умная, но только немного.
Он моргнул.
— Я расстроил тебя. Интересно.
— Конечно, Вы меня расстроили. Я очень усердно работала, чтобы пройти учебный курс, и по-прежнему могу позволить себе ночлег. У меня нет огромной суммы денег, чтобы потратить их в высококлассном отеле и жить в нем три недели. Одна ночь в Вашем номере соизмерима по стоимости с моей месячной арендой.
— Я не говорил, что ты не работала усердно, Эмма. Знаю, ты старалась, я убедился. Просто я… — он остановился и взволнованно махнул рукой.
И она врезалась в мой латте.
Стаканчик подпрыгнул на столе, теряя крышку, и из него расплескался весь латте.
На мою книгу.
На мою одежду.
— Черт! — я подпрыгнула и схватила книгу из лужи кофе, которая ее поглощала.
— Блядь, — выругался он и повернулся, чтобы схватить салфетки.
Я вырвала их у него и стала промокать странички.
— Отлично. Просто отлично, — бормотала я. Эта книга стоила мне более сотни долларов.
— Не волнуйся, Эмма, я всё приберу. Иди и приведи себя в порядок, — произнесла бариста Андреа из-за стойки.
— Спасибо! — ответила я и одарила ее сдержанной улыбкой, выбегая из холла.
— Эмма, — я услышала голос мистера Грейсона, когда шла быстрым шагом через лобби, с моей книги до сих пор капал латте. — Ты позволишь мне извиниться перед тобой?
— Нет, — мои каблуки громко стучали по мраморному полу, пока я удалялась от него.
— Почему нет?
Я резко повернулась к нему.
— Вы действительно хотите знать это, мистер Грейсон? Хм-м? Потому что, могу Вас заверить, у меня достаточно боеприпасов, чтобы швырнуть в Вас.
Развернувшись, я вошла в дверь, ведущую в служебные помещения, и двигалась с максимальной скоростью. Меня поглощал стресс. Но все же я слышала его шаги позади меня.
— Эмма, остановись. Пожалуйста.
— Убирайтесь! — выкрикнула я. Слезы жгли глаза — последнее, что ему нужно видеть. Разве он не может оставить меня в покое? Почему он постоянно придирается ко мне?
Он схватил мою руку и потянул, на моей коже чувствовались покалывания. Мои ноги потеряли опору, и я рухнула ему на грудь. Книга упала на пол, и его руки обняли меня, когда сила инерции развернула нас и прижала к стене. Воздух вылетел из легких, когда спиной я врезалась в бетонную стену, мужчина упал на меня.
Мы замерли, и он отпрянул, а из моих глаз полились слезы, стекая по щекам. Грудь сжимало от сдерживаемых рыданий, но я не могла их допустить. В чертах мужчины отразилась паника: глаза расширились, а рот приоткрылся.
— Почему Вы не оставите меня в покое? — спросила я. Он истязал меня различными способами с того самого момента, как вошел в отель. Изменил всё, о чем я мечтала.
— Пожалуйста, не плачь, — умолял он. Он взял в ладони мое лицо, большими пальцами стирая слезы.
— Что я Вам сделала? — спросила я, нуждаясь в ответе. — Почему Вы продолжаете делать это со мной?
— Ты мне нравишься, — ответил он, легко и просто, и я видела в его глазах, что это правда. Рыдания исчезли, оставив только бегущие по щекам слезы. И я смотрела на него так, будто он сошел с ума. — Я проявлял это по-детски, признаю.
— Это как?
Уголки его губ приподнялись.
— Разве маленькие мальчики не дразнят девочек, которые им нравятся?
Я уставилась на него.
— Вы взрослый человек, знаете ли. Если Вам кто-то нравится, Вы не унижаете этого человека и не заставляете чувствовать его неполноценным. Это называется ухаживание. У меня есть словарь, можете проверить значение этого слова.
Он усмехнулся, вытирая остатки моих слез, и я, не сумев с собой справиться, прильнула к его ладони. Это намного больше, чем я могла себе представить. Столь незначительный жест, и каждая моя клеточка просила большего. Больше прикосновений, больше губ. Больше всего его. Может, прошло слишком много времени с тех пор, как кто-то подобным образом прикасался ко мне, или дело во влечении, которое я к нему испытывала, не знаю.
— Мне нужно переодеться, — произнесла я, заставляя себя вырваться из его тепла.
Кивнув, он сделал шаг назад, отпуская меня.
— Позволь мне оплатить замену твоей книги.
Я посмотрела на харизматичную личность, который раскачивал наш отель на протяжении нескольких недель, в его красивые разные глаза. В них не было ни злости, ни гнева, ни тех эмоций, к которым я привыкла.