Он двинулся в мою сторону.
— Ты приводишь меня в замешательство.
— Как это?
— В последний раз, когда мне так хотелось женщину, всё закончилось не очень хорошо, — начал он. — Потому что ты молодая. Потому ты работаешь на отель, а не на меня. — Он протянул руку, его пальцы поглаживали мое плечо, а потом скользнули на шею. — Потому что ничего никогда не казалось столь запретным, как твои губы.
В коленях чувствовалась слабость, когда он придвинулся ближе, мои соски напряглись. Сопротивления не было, пока я с придыханием ждала.
Его губы оказались мягкими, податливыми. Вкусными. Идеальными. И между нами прошел электрический заряд. Каждая частичка желания и жажды поселилась в маленьком пространстве между нашими губами.
Вскрик сорвался с моих губ, когда неожиданно он прижался ближе, целуя глубже и более страстно, чем до этого. Его свободная рука обняла меня за талию, притягивая ближе. Я следовала за ним, обняв руками за плечи, притягивая его ближе. Наш поцелуй получился мощным и наполненным такой страстью, которую мне не доводилось еще встречать, такой, что она разожгла пламя внутри меня.
Мне лишь хотелось, чтобы он продолжал прикасаться ко мне, никогда не останавливался.
— Тебе стоит идти, — произнес он удрученным голосом.
Мне не хотелось отпускать. Нет, мне хотелось продолжения. Наконец, избавиться от непреодолимого желания, которое преследовало меня с того дня, когда я впервые его увидела.
— Нет, — мой голос звучал с придыханием, он был так не похож на мой привычный. Я потянула его лицо вниз, выгнувшись в объятиях мужчины. Наши губы разделяли миллиметры, он издал стон и усилил хватку на моей талии.
— Сейчас, — прорычал он, делая шаг назад.
Мужчина тяжело дышал, ноздри раздувались, а глаза были так прикрыты, что мои бедра мгновенно сжались.
— Иди.
Я прикусила нижнюю губу, а затем неохотно повернулась и ушла.
С каждым шагом моя голова прояснялась, а улыбка росла. Я провела пальцами по губам, которые до сих пор покалывали. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни.
Один поцелуй — и я поняла: моя жизнь изменилась. Я не была столь наивна, чтобы допустить мысль о возможности каких-либо отношений между нами, но это убило любые мысли об отношениях с Джеймсом.
Этаж 7
Когда на следующий день я пришла на работу, Джеймс работал над чем-то за своим столом.
— Как прошли занятия? — спросил он.
— Нормально, — со вздохом ответила я. — Осталось всего несколько недель.
— Ты уйдешь от нас, да? — спросил Джеймс.
Мой рот приоткрылся, а потом закрылся. Это был странный вопрос, потому что мы разговаривали об этом ранее.
— Ты знаешь, что да.
— Я не смогу смотреть, как ты уходишь.
— Я буду приходить.
Он закатил глаза.
— Нет, не будешь.
— Нет, не буду.
— Хорошо, что у меня есть номер твоего телефона, — произнес он с улыбкой и подмигнул.
То, что было у меня с мистером Грейсоном, казалось таким новым, странным и ошеломляющим, что я забыла о чувствах, которые когда-то испытывала к Джеймсу. Они исчезли, полностью испарились. Я не знала, как сказать ему об этом.
Мы оба подошли к стойке, чтобы отпустить Калеба на перерыв и узнать последние новости, когда мистер Грейсон зашел в холл через дверь, ведущую к подземной парковке. Он осмотрелся, и на короткую секунду наши взгляды встретились, а потом вновь посмотрел вперед. В этом кратком взгляде было столько обещаний, и от него бабочки в моем животе всполошились.
— Странно.
Я повернулась к Джеймсу.
— Что?
— Он рано.
— Ты знаешь, в какое время он приезжает?
Мужчина кивнул.
— О да. Расписание таких гостей быстро запоминается. Знаю, ты будешь рядом, чтобы принять удар на себя.
— Да уж, спасибо.
Он облокотился о стойку и повернулся ко мне лицом.
— У тебя с ним отношения.
Мое сердце забилось в сто раз сильнее.
— Прости?
— Ты установила с ним контакт, — сделал он вывод. Мысленно я вздохнула от облегчения. — Он желает разговаривать только с тобой.
— Ты когда-нибудь задумывался, что он ведет себя подобным образом, потому что выбрал такую линию поведения и теперь не знает, как остановиться? — спросила я.
Джеймс засмеялся.
— Не уверен. Зато я знаю, что ему нравится придираться к тебе. Возможно, ты ему нравишься.
Я закатила глаза и постаралась не покраснеть.
— Он взрослый мужчина.
— И я взрослый мужчина.
Я изогнула бровь.
— И?
— И ты мне нравишься, — мы смотрели друг другу в глаза, и я могла сказать, что он подразумевал под этими словами, какие глубокие чувства испытывал.
Я отвела взгляд, направив его в лобби.
— И ты мой начальник, помнишь?
Он пожал плечами и придвинулся ближе.
— Одна маленькая деталь. Пока что.
Несколько месяцев назад я бы приняла его ухаживания, шанс попробовать снова, но теперь могла думать лишь об одном мужчине — загадочном мистере Грейсоне. Джеймс был отличным парнем, но мистер Грейсон заставлял меня испытывать намного больше.
Мы вернулись к ежедневным новостям, а потом Джеймс отправился домой, оставив меня с Калебом и Жаклин на растерзание вечерним заселяющимся.
Не прошло много времени, как ранее упомянутый мистер Грейсон вызвал меня в свой номер.
Он снимал свои часы, пиджак давно висел на вешалке, но жилет оставался на нем. Редко я видела костюм-тройку, но он надевал его каждый день, и я наслаждалась видом. Его костюмы стали моей любимой частью. Сексуальные, властные — как и он сам.
Наблюдать за ним — это как смотреть на стриптиз. Я начинала задумываться, как он выглядит в джинсах, потому что видела его только в костюмах. Он обладал прекрасным торсом, и я могла лишь представить джинсы, низко сидящие на его бедрах.
Я потерялась в своих мыслях, любуясь его телом и движениями.
— Эмма, ты меня слушаешь? — спросил он, изогнув бровь. Мужчина пытался сдержать ухмылку, и я понимала, что попалась за подглядыванием. В любом случае это плохо.
Разволновавшись, я заговорила, не подумав. Последовал уже наизусть выученный ответ.
— Да, мистер Грейсон, Вы вновь жаловались на персонал и то, какие мы все некомпетентные идиоты.
Он посмотрел на меня широко открытыми глазами, а потом склонил голову и громко рассмеялся, заставляя меня подпрыгнуть от шока.
Он смеялся так сильно, что ему пришлось наклониться и упереться руками в край комода. Его плечи тряслись.
— Это что-то новенькое, — произнесла я, наблюдая за очень необычным поведением.
— Ну, это было очень далеко от того разговора, который ты пропустила. Хотя твои слова правдивы во всем, кроме тебя самой, — произнес он.
Мистер Грейсон направился ко мне, его лицо по-прежнему озаряла улыбка, и я была загипнотизирована ею. Он наклонился к моему уху, и его рука легла на мое бедро, дыхание щекотало волосы на шее. Моя потребность в нем зажглась в ту же секунду, как он прикоснулся ко мне.
— Я говорил о том, как роскошно ты будешь выглядеть, лежа обнаженной на кровати. Твои бедра разведены, открывая на обозрение сладкую киску, и как мне хочется ощутить ее вкус на языке, — румянец залил мое лицо, и я тяжело сглотнула. — Тебе бы это понравилось, да, Эмма?
Мои бедра неосознанно дернулись, и я почувствовала, как становлюсь влажной. Да, мне бы это очень понравилось. Слабые колени, пульсирующее тело — я безнадежно этого хотела.
Он отпрянул, ухмыляясь, и вернулся к расстёгиванию рубашки.
Он отвернулся от меня и заговорил вновь: